Прожектеры: политика школьных реформ в России в первой половине XVIII века

Белосельский явно надеялся, что доступ к императрице поможет ему из докладчика по морским делам превратиться в полноправного главу морского ведомства; попытки добиться реформы Морской академии вполне могли быть связаны с этими амбициями. В самом деле, именно он был старшим из трех членов Адмиралтейств-коллегии, подписавших определение от 8 июля 1747 года о создании «морского академического корпуса» (вместе с В. Я. Римским-Корсаковым и прокурором Адмиралтейства полковником Михаилом Луниным), и он лично представил этот проект в Сенате 13 июля 1747 года. В 1748 году Белосельскому в качестве докладчика по морским делам было приказано сопровождать императрицу в Москву. В том же году он представил Елизавете рапорт о состоянии флота. В январе 1749 года он опять лично обратился к императрице. На этот раз он пытался убедить ее отказаться от возврата к петровским штатам, поскольку для многих морских офицеров это означало бы фактическое понижение. Пытаясь, как кажется, сыграть на антипатии, которую Елизавета питала к своей предшественнице на троне, князь уверял, что в царствование Анны Морская академия «едва не вся переведена была и весьма в малом числе дворян состояла». В результате, она привлекала теперь лишь самых бедных дворян, которых «в большие чины, чтоб были з добрыми квалитетами офицеры, надежды впредь по их воспитанию положить невозможно». Белосельского особенно беспокоил тот факт, что после стольких лет тяжелой учебы гардемарины могли надеяться только на получение мичманского (то есть не офицерского) чина, из-за чего «и паче кураж к научению и охота к службе простыть и охолоденеть может». Соответственно, требовались серьезные преобразования 714.

В ответ на обращение Белосельского Елизавета приказала ему совместно с ее кабинет-секретарем бароном И. А. Черкасовым подготовить проект соответствующего указа. Составленный ими документ касался целого ряда вопросов, относящихся к флотскому ведомству, включая и реформу Морской академии: пункт 11 предписывал Сенату и Адмиралтейств-коллегии совместно «о академии морской и гардемаринской роте <…> разсмотреть, и с добрым порядком все то, хотя с убавкою положенного числа людей, окончательно учредить». Документ ясно отражал приоритетные направления реформы, как ее понимали моряки: главным вопросом было «порядочное содержание» учеников и их «мастеров». В качестве решения предлагалось «за малостию прежнего их дома, дать из конфискованных другой какой поблизости удобнее будет, а ежели конфискованных нет, то обывательской купить поблизости…» В крайнем случае адмиралы были готовы даже еще больше сократить общую численность учащихся ради того, чтобы поднять расходы на одного ученика. Об организационной же структуре обновленного училища или предполагаемых к внедрению в нем педагогических принципах им сказать было нечего715.