Прожить жизнь заново. Все, что я хотела бы сказать себе в прошлом

Люди, мечтающие о возвращении молодости, стремятся вернуться в прошлое. Для этого они пытаются обратиться к тому, чем владели в прошлом и что любили раньше. Они мечутся, поворачиваясь спиной к своим супругам, с которыми прожили много лет, и находят себе кого-нибудь помоложе; или же падают в пучину кратковременной, подобной лесному пожару, страсти. Иногда они спешат в клиники пластической хирургии и делают уколы ботокса, чтобы избавиться от морщин; но вместо того, чтобы получить гладкую кожу и молодость, они просто теряют собственное лицо.

С одной стороны, это неплохо – когда человек, старея, занят не столько выращиванием внутренней зрелости, сколько активной жизнью, стремясь совершить всё, что не успел сделать раньше. С другой стороны, если перегнуть палку, цена такой активности будет слишком высока. Ведь человек вынужден столкнуться с горькой иронией жизни: отрицая собственное старение, он в конечном счёте будет изничтожать самого себя.

Очень тяжело смиряться с потерями, вызванными старением. Но, если цепляться за то, чего уже не вернёшь, можно потерять ещё больше. Например, оставшееся время, которое обязательно нужно провести со смыслом, или близких людей, которых можно было бы любить ещё сильнее. Да что там: цепляясь за прошлое, мы рискуем потерять самих себя.

Почему нам обязательно нужно иногда ничего не делать

Профессора Рю Бун Сун, ставшую первопроходцем танцевальной терапии в нашей стране, я впервые повстречала в Корейской ассоциации клинического искусства. С тех пор минуло уже 32 года. Несмотря на разницу в возрасте в четыре года, мы с профессором Рю стали друзьями на всю жизнь и вместе прошли через очень многое, хотя нынче нам уже удаётся разве что созвониться.

И в наших разговорах мы чаще всего просили друг друга хоть немного отдохнуть.

– Обязательно отдохните сегодня, доктор!

– И вы тоже, профессор! Постарайтесь не перенапрягаться!

Несмотря на то что мы обе очень много работали, я заболела Паркинсоном, а она – нет. Может, это потому, что она всё время танцевала, а я нет? Я высказала это предположение в качестве шутки, когда выступала на международной конференции, посвящённой танцевальной терапии. Однако, как говорится, в каждой шутке есть доля правды, так что и эти мои слова оказались до некоторой степени фактом. Ведь определённо, просто работать или же работать, танцуя, – это совсем не одно и то же: отдых и развлечение полезны нам, будто витамины.

Я примерно 30 лет подряд не отдыхала как следует. Я растила двоих детей и работала, не покладая рук, пока не пришлось из-за Паркинсона закрыть свою клинику. Другим людям я твердила, что здоровье и отдых важней всего, но, честно сказать, сама-то круглые сутки была страшно загружена, и времени мне ни на что не хватало. Я истязала своё нуждающееся в отдыхе тело, словно оно было моим рабом. Мне случалось пропускать приёмы пищи или сокращать время, отведённое на сон; тело рассматривалось мной лишь как приспособление, необходимое для работы мозга. Я была уверена, что не подведу себя, даже если буду продолжать перерабатывать и не давать себе отдыха, поэтому поначалу даже не заметила, что моё тело поломалось.

В 1999 году я не могла толком есть. Буквы, когда я писала их от руки, день ото дня становились всё мельче. К вечеру я начинала подволакивать правую ногу. Мне стало неприятно общаться с людьми, появилось тревожное расстройство. И даже тогда я продолжала думать, что всё дело в усталости, что нужно просто как следует отдохнуть, позаниматься спортом, и я буду в норме. Разумеется, всё это были просто отговорки. Ни спорт, ни отдых мне не помогли: вконец измучив собственное тело, я в результате заработала диагноз «болезнь Паркинсона».

Почему же я на словах утверждала, что отдыхать необходимо и продолжала истязать себя? Оглядываясь назад, думаю, причина в том, что тогда я считала: абсолютно все дела должны быть выполнены именно мной. Да что там, я была уверена, что на работе и дома без меня попросту не справятся: всё будет сделано неправильно, а то и не сделано вообще. Поэтому мне регулярно случалось взваливать на себя даже те задачи, которые я не обязана была исполнять. Мне даже нравилась такая напряжённая жизнь: она была доказательством того, что я нужна и важна.

Может быть, именно поэтому мне становится ещё грустнее, когда я вижу людей, которые, подобно мне когда-то, живут, словно белки в колесе. Мне очевидно: если сказать им, мол, будьте бережнее к себе, ведь тело, как и любой механизм, ломается от перегрузок; они пропустят эти слова мимо ушей. Так, мой трудоголик-муж, узнав, что у меня Паркинсон, испугался, но не сказал: «Так, вот сейчас я закончу текущий проект и спланируем-ка отпуск». Потому что он прекрасно понимал: когда ты работаешь и работаешь без конца, никакой передышки взять не выйдет.

Людям, привыкшим работать до изнеможения, в первую очередь необходимо выделять себе время для отдыха. Запланировать перерыв заранее и твёрдо решить: когда его время настало, надо отложить всё и отдыхать.