Пружинки и золотинки (сборник рассказов) (ЛП)

Выдр сидел за столом, нервно постукивая когтями. Сегодняшнее утро он посвятил воспоминаниям. Записал все, какие смог вспомнить, детские считалочки, песенки и стишки, бытовавшие в его родной деревне, особенно те, что употреблялись в играх вокруг детской крепости. И сейчас вчитывался в них, разыскивая скрытые смыслы, совпадения. И находил! Деткие песенки, рассказываемые из уст в уста сказы. Про выдра-воина. Про «крепость-на-горе», про трое (всегда!) врат и их защитников. Ведь он же сам пел и пересказывал все это! Он же сам когда-то подправлял стены и ворота той самой детской Цитадели. А потом вырос и забыл. Как отрезало!

Почему? Нет, почему забыл — понятно. Ритуал вхождения в число взрослых мужчин, пробуждение иных желаний, внимание девушек... да и как-то несолидно «взрослому мужику» тереться среди детишек. А потом свое хозяйство, боевая учеба, профессия... рассказчика. Да, рассказчика... ведь должен был помнить! Ну, хотя бы, когда сам становился выдрой, должен был вспомнить! Но нет, ведь действительно, как отрезало! И не вспомнил бы, не подвернись этот плоский холм, будто самой природой приспособленный для детской крепости. И камни на фермерском поле...

Орен все еще сидел глубоко задумавшись — о прошлом, об изменившем его судьбу источнике в Запретной пещере, когда в приоткрытую форточку влетел Горнул. Взволнованно размахивающий лапами дракончик с размаху плюхнулся на плечо и зашипел выдру прямо в ухо. Но выдр никак не мог понять, в чем дело... пока не получил мысленный образ дюжины гусиных перьев, движущихся в унисон.

— Вут!! Встреча гильдии Писателей! — воскликнул Орен. — Чирп! Опаздываю! Спасибо Горнул!

Дракончик вздохнул и поудобнее устроился у выдра на плечах.

— Воин должен уметь бегать. Тум-тум-тум... лесенка... Должен... должен... фух! Вут! Уф-ф-ф-ф...

— Орен! Шевели ластами! — прошипел Ачин, пес-морф, неизменный сосед выдра за столом гильдии. — Мы как раз о тебе говорили, гадали, будешь ты изменяться еще или нет.

Ачин пришел в Цитадель чуть позже самого Орена и изменился всего за несколько дней. А вот у выдра все еще не было ни единого признака каких-либо изменений.

— Пока вут... в смысле ничего, — сказал он коллегам. — Зато мне снились забавные, но интересные сны.

— К примеру?

— Ну, в одном, я снова был человеком, одевал такое вут... забавное одеяние, обтягивающее тело, как перчатка, с большой, красно-желтой руной на груди.

— Совсем обтягивающее? — хихикнула молоденькая мышка-поэтесса, обычно кропавшая простенькие, но веселые стишки.

— Вут-вут-вут! — с улыбкой погрозил пальцем выдр. — Без вут! то есть намеков! В иных местах — не вут... не совсем. Но главное не в этом. Я был у цирюльника, и он не смог обстричь мне вут... волосы. Только ломал ножницы. Наконец, решил подстричь ногти, но и там тоже, только чирп... сломал щипцы.

— Ой, да ладно!

— Забавно!

— Сон всего лишь забавен, — кивнул Орен улыбающимся коллегам, — но подсказал мне идею интересного персонажа. Супер-воин! Вут! Э... Мальчик-сирота из далеких земель, которого почти младенцем привозят в Цитадель и чирп... оставляют у ворот. Воспитанный одним из нас, он с самого детства обнаруживает силы и способности куда как вут... превышающие таковые простых смертных.

В этот момент Горнул спроецировал каждому из собравшихся вокруг выдра писателей образ низкорослого, полненького, лысенького человечка, обтянутого чем-то синим, и стоящего выпятив грудь на фоне величественно колыхающегося штандарта лорда Хассана.

— Быстрее летящей стрелы! Сильнее упряжки лошадей! Способный перепрыгнуть стены Цитадели одним прыжком! Посмотри на небо! Это птица?.. Это дракон?.. Вут! То есть нет! Это супер-воин! О да! Супер-воин, удивительный странник из дальних земель, стройный, как арбуз, скромный, как токующий олень, опасный как разъяренная домохозяйка! Днем — непримечательный член Гильдии Писателей, ночью же ведет непрекращающееся сражение за...

— Самый большой пирожок!

— Самое мягкое кресло!

— Самую большую тарелку!

— Нет ложку!

— А ну тихо! — остудил горячее обсуждение достопочтенный глава гильдии Писателей. — И ложку, и тарелку, и пирожок, и мягкое кресло, и вдохновительницу... скажем Линдси, сойдет?

— Не хотел вмешиваться в столь живое обсуждение, — покачал головой Ачин. — Но если он живет в Цитадели, то должен попасть под насоджево проклятье.

Орен примерил к образу героя внешность затянутой в черную кожу пухленькой маленькой женщины... Потом столь же низкорослого и откормленного песика... енота?.. капибару?.. нет! Бобра!

— Придется поменять профессию героя, — с притворной печалью в голосе, громко вздохнул выдр. — Прощай, скромный как павлин член гильдии писателей, — шмыгнув носом, Орен громогласно высморкался и отер несуществующую слезу. — Здравствуй клетчатый как плед, тихий как толпа детишек, скромный как десять менестрелей и рослый как табуретка лесоруб.

— И его вдохновительница, верная как флюгер великанша Линдси! — подхватила мышка-поэтесса. — А враги?

— Темный рыцарь, — кивнул Мэтт. — Ночной рыцарь. Скажем, морф летучей мыши.