Прыжок через радугу (СИ)

„Ничья, братик. “

========== Часть десятая: Материнская любовь к мясу. ==========

Прошлое «состязание» с сестрами серьезно мне навредило. Я сильно простудился, прихватил странный жар и озноб, которые были отличны от простуды, и плюс ко всему этому, мое тело было истощено на столько, что я едва мог пошевелить конечностями. Сгорая от боли и жара, сильно кашляя и без возможности двигаться, я заставил сестер серьезно забеспокоиться обо мне. Их волнение в первые дни не усмирялось никакими моими словами. Они постоянно сидели рядом со мной и кормили меня с ручки, давая то воды, то чая, параллельно скармливая мне картофель и суп каждые три часа. Меня никогда не оставляли одного. Ни на секунду. Всегда со мной сидела хотя бы одна сестренка, которая то и делала, что лежала на мне, нашептывая на ушко разные нежности, дабы мне было легче. Порой они даже целовали мое лицо или тискали, настолько они были мной обеспокоены. Даже когда наступало время сна, со мной рядом была Теал или Фиола, которая спала прямо на мне. Мне это не особо мешало, даже наоборот, помогало мне. Мои суставы и мускулы, которые точно не давали бы мне спать из-за мучительной боли, тихо успокаивались, когда сестренка ложилась на меня грудью и медленно засыпала, грея мое тело своим теплом и нежностью кожи. Соглашусь, мои сестры были… слишком уж развратные все это время, и по их вине я оказался в таком скверном положении, но произойди такому от чьих-то других рук, я бы точно не был в порядке. С момента моей болезни прошло три дня. Лучше мне не становилось, а тело болело еще сильнее, пока мой кашель становился громче и хуже. Сестры пытались дозвониться до доктора, и даже до больницы, но доктора отказывались приходить в поместье, а звонок в больницу оборвался после упоминания симптомов. Сестры были в ужасе. Буря умудрилась повредить линию передачи. Наш дом был без электричества, и мы сидели в темноте, изолированные от всего мира. Паника среди сестер стала нарастать, пока Рэд не зажгла камин. Все сидели рядом со мной и наблюдали за огнем в камине, рассуждая о том, что делать. Мы были отрезаны от всего города, мне становилось хуже, и нам было некуда обратиться и идти. Сквозь шум ветра, который свистел и бился в дом, пугая всех своим тихим, «леденящим криком», я начал слышать глухой стук. Никто, кроме меня, не слышал его, и я какое-то время думал, что это забор снаружи, в саду. Но стук становился громче. Откинув голову с края дивана, я увидел, как странная фигура, одетая в серый комбинезон, чье лицо было укрыто серым шарфом, стучалось руками, на которых были серые рукавицы, в окно зала. Осознав, кто это, я резко встал с дивана, не обращая на дикую боль. «Несите тазик с горячей водой и полотенце! Быстро!» — произнес я хриплым голосом, но меня словно никто не услышал. Когда я встал, все пытались уложить меня обратно, буквально наваливаясь на меня, но я, сквозь боль и усталость, сказал лишь три слова, заставившие всех зашевелиться. — «Мама за дверью!» Взяв лопату в коридоре, я направился к двери, приказав Блю и Фиоле открыть ее. Отдав лопату Блю, Фиола открыла дверь которую она старалась держать на месте. Я вышел наружу, несмотря на то, что на мне ничего не было и быстро вытянул маму из глубокого снега в дом, после чего быстро взял лопату в руки и выбросил одним махом весь снег, что попал в дом, наружу, после чего Блю и Фиола, закрыли дверь. Я лежал на полу и смотрел, как мама, опираясь руками на стену, пыталась перевести дыхание. «Мальчик мой…» — она сняла с лица шарф и взглянула на меня, тяжело дыша. — «… Как у тебя получается… находить проблемы… и не говорить мне об этом?»

Когда мама разделась, а меня уложили обратно на диван, она начала разбираться в том, что случилось. Естественно, она отреагировала не так, как я предполагал. Она даже не удивилась их словам, а наоборот, рассмеялась. Конечно, ничего смешного в том не было, и она быстро успокоилась, вздохнув в процессе.