Прыжок с кульбитом и валидолом

Со ста рублей Люся отсчитала целую кучу сдачи, предварительно изучив замызганную купюру. Я бы тоже удивился — сложенные сторублевые билеты в кармане здесь таскать не принято, обычно их важно достают из портмоне люди посолиднее Антона.

Немного подумав, Люся выглянула в окно, внимательно сканируя окрестности. Замечательный бюст, мелькнувший вблизи, моментально вывел Антона из дремы, заставив затрепетать.

— Класс! — сообщил парень очевидную вещь.

— Антон, только для тебя, — девчонка сделала многозначительное лицо. — Есть рижские шпроты и пиво «Рижское». Брать будешь?

Отказываться было бы глупо, следом я перешел к главной части своего визита:

— Люсенька, можешь отложить мне пятнадцатикопеечные монеты? Спортивный интерес, мы тут с ребятами меняемся для коллекции.

— Да пожалуйста, — она выставила на прилавок тарелку мелочи. — Выбирай что хочешь.

Удивительно, но денежек нужных годов не оказалось. Редки монеты последних трех лет выпуска, в самом деле…

— Завтра зайду, — ничего не выбрав, я сделал хитрые глаза. — И кое-что принесу… Может быть.

— А знаешь что? — Люся удивила элементарной штукой, до которой я не додумался. — Я закажу мешочек мелочи для размена, мне из банка иногда привозят. Делают неохотно, но если кого попросить хорошенько…

Она выжидательно уставилась мне в глаза.

— Ты уж попроси кого надо, солнце мое, хорошо попроси пятнадцатикопеечные монеты, — я сложил покупки в сумку. — И не пожалеешь, будь спок. Я умею быть благодарным.

На обратном пути обнаружилась банда местных хулиганов — во главе с боссом малолетней мафии они заседали возле дома Гоши. Окруженный шавками, главарь с пол-литровой банкой в руке возглавлял пиршество, а ведро, наполненное пивом, стояло меж его расставленных ног. Еще одной банкой пацаны черпали янтарный напиток из ёмкости, чтобы пустить по кругу.

— Всем привет, — вежливо поздоровался я за Антона. Тот честно спал как убитый, только что не ворочался. — Что празднуем с утра?

— Бочку к «рыбкоопу» подкатили с утра, — отозвался Ярик, первый подручный после солнцеподобного. — А мы мимо проходили! Очень удачно вышло.

Пацаны дружно заржали.

— Присоединяйся, поправь здоровье, — солидно бросил Гоша. — Ходят слухи, центровые тебя отметелили?

— Да, в Кировском парке повздорил маленько, — согласился я, усаживаясь на скамейку.

Ногу вытянул, сумку поставил рядом. После водки, принятой в сервисном центре, пиво было бы лишним. А пиво свежее, только с завода… Нет, Антон никуда не годный, воздержусь.

— Эти центровые совсем охренели, — Ярик задумчиво оглядел синяки Антона, задержал взгляд на костыле. — Человека чуть не прибили и ногу сломали!

— Центровых проучим, поставим на место, — закурив, Гоша картинно откинул руку. — Как там у поэта говорится? Не в свою лужу не садись.

— Да, — подтвердил Ярик. — А нашего пацана, тем более музыканта, негоже месить толпой. Совсем берега попутали.

Шавки одобрительно загудели, пачка сигарет пошла по кругу.

— Да мы их раздавим, — раздались голоса, — еще поглядим, как они умеют толпой на толпу…

— Советую пока воздержаться, — осторожно заметил я. — Там милиция вовсю шерстит, лично майор Радина занимается.

— Вот оно как, — у Гоши вытянулось лицо. — Нина Ивановна дело знает. Тогда повременим.

Отпив из банки, он кивнул и оживился:

— Кстати, тут Гвоздь заходил, просил передать тебе извинения.

— Чего так? — прикинулся я овечкой.

— Гвоздь был неправ, и партия указала ему на допущенные ошибки, — Гоша ухмыльнулся.

Как по команде, шавки опять дружно заржали.

— Спасибо, — в свою очередь кивнул за Антона. — Я что-то должен?

— Иди с богом, добрый человек, — Гоша величественно махнул рукой. — Люди с него спросят. Привет Алене.

— У Алены теперь своя жизнь, — послал я сигнал, обозначающий кое-какие знания.

— Своя жизнь? — он покатал во рту это слово. — Ништяк. В смысле, очень хорошо. Будут проблемы, обращайся. Поможем по-братски.

Ага, вы поможете, подумал я. Догоните, и еще раз поможете. Век потом не отмоешься и будешь должен. Нет уж, мы сами с усами как-нибудь.

В проеме ворот, у калитки нашего дома, затаилась Тамара Карапетян. Придавив кнопку электрического звонка, она приплясывала в нетерпении.

— Антон! — Тома рванула навстречу, взглядом ощупывая лицо парня.

— Что ты здесь делаешь? — Антон мгновенно проснулся.

В ужасе оглянувшись, он проследил округу, не наблюдает ли кто эту внезапную встречу на Эльбе. Слава богу, улица была пустынна. А Тамара, полностью наплевав на конспирацию, приступила к ощупыванию и причитаниям:

— На заводе знаешь что говорят? Избили до смерти! Вот языки у людей без костей, чтоб они отсохли…

Слухи со сплетнями имеют странное свойство распространяться быстрее звука. И чтобы не рождать новые сплетни, я затащил Тому во двор.

— Так что ты здесь делаешь?

Я редко видел девушку при свете дня. Сейчас, на солнце, ее густые черные волосы сверкали драгоценными нитям, колдовские глаза горели, щеки алели. В коротеньком ситцевом платьице она была чудо как хороша.

И это все мое, подумал я с гордостью. Антон согласился.