Психоанализ культуры

Люди, совершающие навязчивые действия или церемонии вместе с теми, кто страдает от навязчивых мыслей, навязчивых представлений, навязчивых побуждений и т. п., принадлежат к особой клинической группе, чью патологию принято называть «неврозом навязчивых состояний»[104]. Но не следует пытаться выводить своеобразие этого недуга из его наименования, поскольку, строго говоря, на так называемый «навязчивый характер» равные претензии предъявляют и другие болезненные проявления психики. Пока же вместо единого определения этого явления приходится иметь дело с конкретным описанием подобных состояний, так как до сих пор не удалось выявить глубоко расположенные признаки невроза навязчивости, наличие которого ошибочно предполагается везде, где заметно их проявление.

Церемонии невротиков состоят из мелких исправлений, дополнений, перемещений, перестановок, исполняемых в ходе повседневных действий всегда одним и тем же или слегка измененным в случае необходимости способом. Эти операции производят на нас впечатление «пустой формальности», они кажутся нам совершенно бессмысленными. Такими же они видятся и больному, но тем не менее он не в состоянии отделаться от них, ведь любое отступление от церемониала карается чувством невыносимого страха, вынуждающим немедленно наверстать упущенное. Подобно самим церемониальным действиям, столь же незначительны вызывающие их поводы, и манипуляции, с помощью которых приукрашиваются, усложняются или, во всяком случае, замедляются процедуры, скажем, одевания и раздевания, укладывания в постель, удовлетворения физических потребностей. Совершение какой-то церемонии можно описать как своеобразное соблюдение ряда неписаных правил. Пример с процедурой укладывания в постель: кресло должно стоять перед кроватью только в одном, вполне конкретном месте, на нем должна лежать сложенная стопкой одежда, постельное покрывало должно быть свернуто в ногах, простыня туго натянута, подушки нужно положить в совершенно определенном порядке, их положено взбить так, чтобы тело само оказалось в желательном положении, – лишь в таком случае удается уснуть. При легких заболеваниях церемония выглядит равнозначной обычному и вполне оправданному, но утрированному порядку вещей. Однако особая добросовестность при ее совершении и страх при неисполнении превращают церемонию в некое «священнодействие». Ее нарушения выносят с трудом, публичность, присутствие посторонних при ее осуществлении полностью исключены.

Навязчивыми в широком смысле слова могут стать какие угодно действия, если они приукрашены мелкими деталями, если их течение сопровождается паузами и повторениями. Надеяться на четкое разграничение «церемонии» и «навязчивого действия» не приходится. В большинстве случаев последние возникают из церемоний. Вместе они образуют содержание заболевания, состоящего из запретов и недозволений (абулий), которые, собственно говоря, всего-навсего продолжают дело навязчивых действий, не позволяя больному вообще совершать некоторые операции или только при соблюдении предписанной процедуры.

Удивительно, что первоначально принуждение, как и запрет (одно необходимо делать, другое делать не следует), касалось только действий людей в одиночку, а их поведение в обществе долгое время никак не затрагивалось. По этой причине такие больные могли на протяжении многих лет считать свой недуг личным делом и скрывали его. Так что от подобных форм невроза навязчивости страдает гораздо больше людей, чем известно врачам. Кроме того, сокрытие болезни многим больным облегчает то обстоятельство, что на протяжении части дня они способны очень хорошо исполнять свои обязанности, после того как в полном уединении посвятили несколько часов своим потаенным действиям.