Психоанализ культуры

В соответствии с этим сходством и аналогиями можно было бы решиться толковать невроз навязчивости как патологическое подобие религиозной системы, называть невроз религией индивида, а религию – универсальным неврозом навязчивых состояний. Их принципиальное сходство заключается в содержащемся в их основании отказе от реализации конституционно заданных влечений, решающее различие – в природе таковых, в случае невроза сугубо сексуального, в случае религии – эгоистического происхождения.

Прогрессирующий отказ от обусловленных человеческой конституцией влечений, реализация которых могла бы доставить Я первичное удовольствие, представляет собой, по-видимому, один из столпов развития человеческой культуры. Часть этого отказа от влечений совершается религиями, поскольку те побуждают индивида приносить свое удовольствие от них в жертву богу. «Отмщу», – говорит Господь. На примере развития древних религий удается выяснить, что многое, от чего человек отказывается как от «кощунства», было уступлено богу, и именем бога было дозволено, так что передача себя в руки бога была путем, которым человек освобождается от злостных, общественно вредных влечений. Поэтому, видимо, не случайно старым богам были присущи все человеческие свойства в безмерном объеме – вместе с вызываемыми ими злодеяниями, – и этому не противоречит то, что тем не менее недопустимо примером богов оправдывать собственные злые дела.

«Культурная» сексуальная мораль и современная невротичность

В своей недавно опубликованной статье «Сексуальная этика»[107] фон Эренфельс останавливается на различии «естественной» и «культурной» сексуальной морали. Под первой, по его мнению, следует понимать ту, под властью которой род человеческий сможет долгое время сохранять в целости здоровье и жизнеспособность, под второй – ту, следование которой побуждает людей прежде всего к интенсивной и продуктивной работе во благо культуры. Подобное расхождение лучше всего разъясняет сопоставление конституционного и культурного достояния некоего народа. Отсылая читателя для более тщательной оценки этого важного хода мысли к работе самого фон Эренфельса, я собираюсь извлечь из нее ровно столько, сколько необходимо для зачина собственной статьи. Напрашивается предположение, что при господстве культурной сексуальной морали здоровью и жизнеспособности индивида может быть нанесен вред и в конечном счете этот ущерб отдельного человека из-за наложенного на него жертвоприношения достигает такого размера, что на этом скользком пути под угрозой оказывается и конечная цель культуры. Фон Эренфельс и в самом деле уличает господствующую в современном западном обществе мораль в ряде крупных изъянов, ответственность за которые он вынужден возложить на нее саму и, хотя полностью признает ее явное соответствие требованиям культуры, склонен осудить ее как нуждающуюся в реформировании. Мол, для распоряжающейся нами культурной сексуальной морали характерно возложение на половую жизнь мужчины требований, предъявляемых к женщинам, и осуждение любого полового сношения за исключением моногамно-брачного. Впрочем, со временем учет естественных различий полов заставляет менее строго наказывать проступки мужчины и тем самым допускает в отношении него двойную мораль. Правда, общество, позволяющее себе такую двойную мораль, не способно «с помощью любви к истине, порядочности и гуманности»[108] переступить определенные, довольно узкие границы и вынуждает своих членов скрывать истинное положение дел, приукрашивать его, приучая к самообману и обману других людей. Еще больший вред наносит сексуальная мораль тем, что в результате превознесения моногамии парализуется действие отбора на мужественность, с помощью которого только и можно добиться улучшенного физического состояния людей, ведь у цивилизованных народов отбор по жизнеспособности под влиянием заботы о человеке и гигиене понизился до минимума[109].