Психоанализ культуры

Не вызывает сомнений, как прозвучит ответ большевиков на эти укоры. Они заявят: пока по природе своей люди еще не переменились, необходимо применять средства, действенные в настоящее время. Нельзя обойтись без насилия в деле их воспитания, без ограничений мышления, без применения власти вплоть до пролития крови, а не пробудив в них упомянутых иллюзий, нельзя добиться того, чтобы они этому насилию подчинялись. И могли бы тактично попросить: в любом случае укажите, как можно было бы действовать иначе. Это сразило бы нас наповал. Я не сумел бы им ничего посоветовать и признался бы, что обстоятельства этого эксперимента удерживали меня и мне подобных от его повторения, но мы не единственные, кто может дать ответ. Существуют также люди дела, непоколебимые в своих убеждениях, неподвластные сомнению, невосприимчивые к страданиям других людей, коли те стоят на пути их планов. Таким фигурам мы обязаны тем, что теперь в России в самом деле предпринимается грандиозная попытка создать такой новый строй. В период, когда великие нации заявляют, что своего благополучия ожидают от приверженности христианскому благочестию, переворот в России, невзирая на все его прискорбные черты, производит все же впечатление провозвестника лучшего будущего. К сожалению, ни наши сомнения, ни фанатичная вера другой стороны даже не намекают на то, как закончится эксперимент. Возможно, будущее даст знать, продемонстрирует, что попытка была предпринята преждевременно, что у рационального изменения социального строя мало шансов на успех до той поры, пока новые открытия не поднимут заметно нашу власть над силами природы и не облегчат тем самым удовлетворение наших потребностей. Лишь тогда, скорее всего, станет возможным, что новый общественный строй не только устранит материальную нужду, но откликнется и на претензии к культуре со стороны отдельного человека. С трудностями, которые необузданность природы человека доставляет любому виду социального сообщества, нам, конечно же, придется в таком случае еще очень долго бороться.

Уважаемые дамы и господа! В заключение позвольте мне резюмировать то, что я сумел сказать об отношении психоанализа к проблемам мировоззрения. Думаю, психоанализ не способен создать свое особое мировоззрение. Он и не нуждается в этом, поскольку является частью науки и может примкнуть к мировоззрению научному. Однако последнее вряд ли заслуживает такого громкого названия, поскольку видит далеко не все, оно весьма не завершено, не претендует на цельность и не образует систему. Научное мышление среди людей еще очень молодо и не способно решить слишком многие крупные проблемы. Основанное на науке мировоззрение, помимо утверждения важности внешнего мира, обладает и негативными по сути чертами – скажем, весьма скромным представлением об истине, неприятием иллюзий. Те из наших современников, кто недоволен подобным положением вещей, кто в данный момент для своего успокоения требует большего, пусть добывают это там, где сумеют найти. За это мы на них не обидимся, да и помочь не сумеем, однако из-за этого не станем мыслить иначе.

Одно религиозное переживание

Осенью 1927 года немецко-американский журналист (Г. С. Фирек), которого я был рад видеть у себя, опубликовал статью, где, кроме всего прочего, известил об отсутствии у меня религиозности и о моем безразличии к загробной жизни. Это так называемое интервью прочитали многие люди, к тому же оно принесло мне приведенный ниже отклик одного американского врача:

«Наибольшее впечатление на меня произвел Ваш ответ на вопрос, верите ли Вы в посмертное существование человека. Вы ответили: „Это меня совершенно не волнует“.

Сегодня я пишу Вам, чтобы сообщить о своем переживании, имевшем место в год завершения моего медицинского образования в университете города Х. Как-то раз во второй половине дня я находился в анатомичке, когда туда внесли труп пожилой женщины и положили на анатомический стол. У этой женщины было такое милое, такое привлекательное лицо (this sweet-faced woman), что произвело на меня сильное впечатление. У меня мелькнула мысль: „Нет, никакого Бога нет; если бы он был, то никогда бы не допустил, чтобы такая симпатичная пожилая женщина (this dear old woman) попала в анатомический зал“.

Придя тем же вечером домой и находясь под впечатлением от увиденного в анатомичке, я решил больше не ходить в церковь. Да и до этого христианское учение вызывало у меня сомнения.

Но пока я размышлял об этом, в моей душе раздался голос, посоветовавший мне еще раз обдумать свое решение. Моя душа ответила этому внутреннему голосу так: „Если получу подтверждение, что христианское учение истинно и что Библия есть слово Господне, я приму его“.

В последующие дни Бог просветил мою душу, что Библия есть слово Божие, что учение Иисуса Христа целиком истинно и что он – наша единственная опора. После этого совершенно очевидного откровения я принял Библию как слово Господне, а Иисуса Христа – как своего Спасителя. С тех пор Бог являл мне откровения с помощью еще ряда несомненных знамений.