Психологическая помощь: теория и практика

потрясениям и гнету. Точно так, как невозможно запретить течь рекам, даже если их

перегородить плотиной, как невозможно запретить дереву расти, даже если вырубать целые

леса, точно так же ни коммунистическому тоталитаризму, ни националистическому

политиканству не удалось остановить развитие отечественной культуры и науки, без которых

немыслим этический, научный и духовный фундамент психологической помощи.

Можно по-разному определять дату рождения отечественной психологии. Например, с 1873 г., когда в “Вестнике Европы” появилась статья И. М. Сеченова “Кому и как разрабатывать

психологию?”, в которой впервые излагалась программа создания психологической науки как

самостоятельной дисциплины. Можно вести счет с самой середины ХIХ в., когда, как известно, в высших учебных заведениях России — и светских, и духовных — наряду с философией и

логикой преподавалась и психология. Более того, в царском указе от 1850 г. в Московском

университете, к примеру, предписывалось “упразднить преподавание философии светскими

профессорами и, ограничив преподавание ее опытною психологиею и логикою, возлагать чтение

сих наук на профессоров богословия” (цит. по кн.: Лосский Н. О., с. 531). С другой стороны, по

аналогии с созданием в Лейпциге первой психологической лаборатории В. Вундтом в 1879 г., можно считать датой рождения научной психологии в России 1885 год, когда В. М. Бехтеревым

была открыта первая экспериментальная психологическая лаборатория при клинике Казанского

университета (Будилова Е. А., с. 37)*, или же 1907 год, когда в Петербурге им же был создан

Психоневрологический институт. Как бы то ни было, когда в 1912 г. при Московском

университете был открыт Щукинский психологический институт, первым директором которого

стал профессор Киевского университета Св. Владимира Г. И. Челпанов, в России уже были не

только основаны, но и плодотворно развивались как естественнонаучные, так и культурно-

философские направления, исследовавшие закономерности душевной жизни человека.

Таким образом, к началу Первой мировой войны, которая давно уже стала своеобразной вехой

исторического отсчета, в России работали Психоневрологический институт в Петербурге и

Щукинский психологический институт в Москве. Помимо этого, курсы, постоянно действующие

психологические семинары и общества существовали в Киевском университете Св. Владимира

(проф. И. А. Сикорский), в Киевской, Московской и Казанской духовных академиях, в

Харьковском университете. К этому же времени относится создание первого в России

Психологического общества.

Можно с уверенностью говорить о том, что начало ХХ века выкристаллизовало три направления

в психологической проблематике, относящиеся к практическому ее освоению. Первое из этих

направлений, восходящее к И. М. Сеченову, — медико-биологическое (психоневрологическое, физиологическое), связанное с именами И. П. Павлова, В. М. Бехтерева, М. Е. Введенского, А.

А. Ухтомского, психиатров С. С. Корсакова и П. Г. Ганнушкина, — имело ярко выраженную

естественнонаучную направленность в своих идеях, представлениях и методах и

ориентировалось на идеалы классической науки своего времени: объективность истины, проверяемость и достоверность эмпирических данных, причинно-следственный детерминизм.

Это направление составило основу последующих медицинских моделей отечественной

психотерапии (В. Н. Мясищев, В. М. Блейхер, Б. Д. Карвасарский, В. Е. Рожнов, М. Е. Бурно, и

др.). Кстати, именно в рамках этого направления в Казани, а затем и в Москве было создано

первое в России психоаналитическое общество, издавались и обсуждались труды З. Фрейда, развивалась русская школа психоанализа.

Второе направление — философская психология, преподававшаяся в духовных академиях, предмет которой определялся как “сообразность и союз души с бесконечным “ (Будилова Е. А., с. 180). По словам профессора Московской духовной академии Ф. А. Голубинского из его курса

лекций по “умозрительной психологии”, изданного в 1871 г., “психология умозрительная как

наука имеет особенную пользу в отношении практическом” (Будилова Е. А., с. 181). Причем

особое внимание в курсе уделялось не только отношениям с Богом, но и отношениям с

ближними, предписывались нормы взаимоотношений людей, их поведения, также и отношения

к вещам, чужой и своей собственности” (там же, с. 181).

Именно в православной духовной традиции русской культуры появились первые специальные

книги, направленные, в отличие от религиозной литературы в целом, не просто на общее

руководство и наставление в жизни, но и на утешение и духовную поддержку в страданиях.

Одна из первых таких книг была выпущена еще в 1792 году (там же, с. 183). В 1893 г.

священник, магистр богословия Г. Дьяченко выпустил сборник “Христианские утешения

несчастных и скорбящих, испытывающих бедность, болезни, потери родных и близких сердцу, житейские неудачи, злоречия, разочарования в жизни, мучительную борьбу с грехом и

страстями, с религиозным сомнением, со страхом смерти и многие другие телесные и духовные