Психологический рисунок личности, или Как разбираться в людях

Паранойяльный творец – изобретатель в области интероргтехники. Прочитав что-нибудь в отношении ведения ежедневника и картотек, он соединяет картотеку и ежедневник в единое целое, получает обзорность ежедневника и заменяемость карточек картотеки. Известный писатель, паранойяльный до мозга костей, в концлагере изобрел систему запоминания целых романов, сочиненных им. А став богатым человеком, в громадном зале держал огромный стол, на котором лежали по своим местам стопки рукописей, и все легко можно было найти, и каждая рукопись была легко доступна при необходимости. А другой, намного менее богатый паранойяльный автор сделал у себя в квартирке стол, занимающий половину самой большой (14-метровой) комнаты. В недрах стола было помещено вертящееся кресло. Так что стол окружал его со всех сторон, и был из него один узкий выход, который, впрочем, замыкался каталкой с дополнительной к компьютеру пишущей машинкой. А над столом на стенах под углом были полки с хитрыми устройствами для хранения и поиска нужных рукописей. Но это еще что! Вот пример более классический.

В единственной комнате в коммунальной квартире жили молодой непризнанный ученый и его мама. Дело было в годы застоя, в один из которых ожидался и произошел парад планет. Этот МНС (младший научный сотрудник), будучи астрофизиком, сделал аппарат, чтобы зарегистрировать какие-то немыслимые гравитационные закономерности. Установка занимала центр комнаты. Подходить к ней надо было со всех сторон, чтобы ею управлять, так что к столу возле окна надо было протискиваться между установкой и кроватью, а с другой стороны от нее помещалась раскладушка матери. Нет, это был не душевнобольной человек. Надо сказать, что и мать верила в значимость его будущего научного открытия, да и сотрудники его мне говорили, что гипотеза и средства проверки вполне адекватны. А парад планет бывает раз в сто лет.

Внедрение идей

Если шизоиду нужна для проталкивания его идей «ракета-носитель», импресарио, то паранойяльные люди сами пробивают лбом стену, организуют группы, партии. Группа «Освобождение труда» превратилась благодаря деятельности Ленина в РСДРП.

(Почему мы так часто обращаемся к деятельности Ленина? Что, нет других паранойяльных? Есть. Но Ленин больше изучен, оставил больше следов, да и моему поколению насаждался, так что вот я и пользуюсь этим «бесплатно».)

Внедрение идей происходит и путем навязывания бесед с любым встречным. Даже если это „опасные“ идеи.

Поэтому паранойяльного легко ловить «правоохранительным» органам. Я знал человека, который при брежневском режиме с любым знакомым и малознакомым в период десантного захвата Праги советскими танками тут же начинал говорить об «инвазии советских войск в Чехословакию». Все «нормальные люди» от него шарахались и старались держаться подальше. Но паранойяльный не довольствуется таким индивидуальным захватом. Он старается бывать в уже организованных группах. И там с трибун, в кулуарах, громко или заговорщицким шепотом старается донести свои идеи.

Память

Паранойяльный хорошо запоминает все, что относится к его делу. Он организует свою память, делает многочисленные записи, употребляет мнемотехнику (писатель в Гулаге запоминал целые свои романы наизусть). Но он невнимателен ко всему, что не касается этого дела. Похоже, что все остальное не просто оттесняется, а скорее вытесняется психозащитными механизмами из сознания. Паранойяльный отец, например, с задержкой вспоминает о дне рождения его дочери – ведь это надо думать о подарке, о том, чтобы устроить празднество. Но мгновенно припомнит факты, которые должны стать аргументами в полемике с коллегами. Один паранойяльный диссидент встретился с сыном накануне и после дня рождения сына и ни словом не обмолвился об этом. Я присутствовал при обеих встречах. Спросил сына: «Ты как-то не отреагировал на отсутствие поздравлений…» Тот махнул рукой: «Бесполезно, он и о своих днях рождения не вспоминает».

Эрудиция

Какова эрудиция паранойяльного? О, она фундаментальна в области, непосредственно относящейся к развиваемой им парадигме. Он производит глубокие раскопки литературы по интересующему его узкому вопросу. Он не просто прочитывает нужные места в книгах, он делает пометки и пространные записи на полях (маргиналии), подчеркивает, выделяет рамками, дает оценки, комментирует. При этом он пишет не только на принадлежащих ему книгах, но и на чужих, библиотечных (цель оправдывает средства). Я с ужасом увидел, как мой знакомый в квартире другого моего знакомого, взяв с полки парадное издание «Ада» Данте, сделал заметки на его толстой мелованной бумаге. Я повертел у своего виска пальцем – дал ему понять, что он, мол, делает… «Да, правда, нехорошее впечатление будет, – и выдрал из книги лист со своими записями. – Тем лучше, не надо будет приходить сюда еще раз».