Психология кино. Когда разум встречается с искусством

Вместо этого возникшие идеи выявили множество обусловленных культурой интерпретаций, которые предлагали разные представления о самобытности. Арабы и марокканские евреи, как правило, больше сосредоточивались на сюжетных событиях, которые оценивались через моральный фильтр относительно того, какую роль в семье играют те или иные персонажи. На контрасте с ними американские и израильские зрители были сосредоточены на индивидуальных героях и проявляли повышенную озабоченность их психологическими мотивами и собственными эмоциональными реакциями. Выходцы из СССР получали удовольствие от сериала в целом, но они занимали отстраненную, даже критичную позицию по отношению к поведению героев и проекту в целом. Советские зрители поставили под сомнение намерения продюсеров шоу, их беспокоила возможность наличия в проекте определенных сообщений, которые манипулировали бы зрителями, заставляя их потреблять все больше и больше[177].

Другие интерпретационные исследования

Рецептивная критика подчеркивает важность читателя в понимании смысла литературы. В некотором смысле этот подход аналогичен зрительскому подходу в киноведении. Такие критики подходят к исследованию читательского опыта не напрямую, а через тщательный анализ письменных текстов. Однако некоторые исследователи обращались непосредственно к опыту читателей. Так, в работе одного из родоначальников подхода Нормана Холланда под метким названием «Чтение пяти читателей» (1975) подробно рассматривается, как пять его студентов прочли пять рассказов Фолкнера, Фицджеральда и Хемингуэя, а знаменитая работа Дженис Рэдуэй «Читая романтику» исследовала реакции аудитории, которая, как и культурные исследования, сосредоточена на одной из форм популярной культуры – романтической литературе.

Рэдуэй для своего исследования отобрала группу заядлых читательниц любовных романов и с помощью анкет и интервью добилась более глубокого понимания того значения, которое имели эти истории для этих женщин. Ей удалось зафиксировать функции, которые выполняли книги в их жизни (расслабление, побег от реальности, образование, управление настроением, уход за собой), и сделать неожиданное наблюдение: чтение зачастую воспринималось как акт неповиновения, с учетом различных факторов, которые мешали женщинам найти время для себя.

Она также интерпретировала трактовки, которые давала группа. Участницы предпочитали романы с волевыми, решительными героинями и, на первый взгляд, грубыми мужскими персонажами. Конечная цель таких отношений, описываемых в романе, – изменить мужчину, спровоцировать в нем дремлющие способности к нежности и чувствительности. Рэдуэй рассматривала это как псевдофеминистскую попытку подорвать деструктивные аспекты маскулинности и заменить их достоинствами, ассоциирующимися с женственностью (в частности, способностью к близости). В то же время потребность женщин в поиске близости в любовных романах говорит о том, что в реальной жизни эта потребность у испытуемых не закрывается.

В то время как Рэдуэй предлагает общее прочтение участников своего исследования, другие подходы подчеркивают индивидуальную психологическую позицию читателей. Поскольку каждый читатель отличается от других по характеру и происхождению, то и прочтение у каждого будет оригинальным. Рассматривая кино, Холланд использует индивидуальный подход в исследовании, в котором три зрителя должны были посмотреть скандальный эротический фильм 1970-х «История О»[178], где главная героиня О, изолированная в уединенном замке, подвергается унижениям и болезненным практикам, чтобы добиться расположения своего возлюбленного.

Одна из участниц исследования – Агнес – связала угнетение О со своим опытом в строгой католической школе для девочек, но в конечном итоге обнаружила, что О слишком эмоционально холодна и общего языка с героиней в реальной жизни она бы, скорее всего, не нашла. Второй участник, Норм, не идентифицировался ни с одним из персонажей, а вместо этого относился к замку как к экзотическому царству, действующему по правилам альтернативной вселенной, выяснить которые ему и предстояло по ходу действия. Третий, Тед, привнес в фильм свой моральный кодекс, вынося суждения о готовности О подчиняться или доминировать. Холланд пришел к выводу, что различия в отзывах были связаны с тем, насколько разными были личности участников и их мотивации: Агнес нуждалась в общении, Норм стремился к интеллектуальному превосходству, а Теду хотелось поддерживать межличностный контроль.