Психология кино. Когда разум встречается с искусством

Уже упомянутый ранее «Изгоняющий дьявола» не только вызвал бурные пересуды, но и стал катализатором семи различных случаев психических расстройств[208]. У одной 22-летней девушки появились сильные тревожные симптомы, включая бессонницу, спазмы в животе и приступы паники. У подростка появились навязчивые воспоминания о событиях ленты, из-за чего он слышал шум по ночам. В попытке избавиться от воспоминаний о триллере Уильяма Фридкина парень даже начал принимать наркотики[209].

Госпитализации в психиатрическую клинику из-за подобных случаев встречаются редко, но это один из концов эмоционального континуума, являющегося частью впечатления от фильма. Хотя кинематограф не способен превратить спокойного человека в нервнобольного, эти примеры демонстрируют взаимодействие между символическими изображениями, представленными на экране, и психологическим складом конкретного человека. Все приведенные выше люди до просмотра фильма пережили межличностные стрессы, а некоторым в прошлом пришлось пережить психиатрическое лечение. Таким образом, сочетание символов в фильме вызвало у них обострение личностных проблем. Тема одержимости особенно сильно встревожила незамужнюю беременную католичку, испытывающую чувство вины из-за своей беременности вне брака, когда она смотрела «Изгоняющего». Пограничная структура ее личности отделила от себя часть, которую она считала злом. Демоническая одержимость в фильме символизировала эту «злую часть», а также ее тревогу за своего будущего ребенка[210].

Влияние на страх и воображение

Страх и тревога – распространенные эмоции при просмотре кино, и они играют центральную роль в получении удовольствия от таких жанров, как хоррор и триллер[211]. Однако иногда страх может сохранить свой эффект и после окончания сеанса. Уже обсуждавшиеся психические расстройства – это экстремальные случаи, однако в более легкой форме это явление можно встретить часто. Всякий раз, когда я спрашиваю своих студентов, случалось ли им смотреть кинокартину, которая бы их очень сильно напугала, большинство из них точно видели хотя бы одну, ссылаясь на такие фильмы ужасов, как «Пила», «Пункт назначения» и «Изгоняющий дьявола». Иногда называют военные фильмы, основанные на реальных событиях, такие как «Отель „Руанда“» или «Спасти рядового Райана». Такой вывод подтверждается опросами. Типичные реакции – это трудности со сном или навязчивые воспоминания о наиболее тревожных сценах. Некоторые из них длились недолго, но многие люди сообщали о том, что эффект испуга преследовал их более года[212]. Большинство реакций не требовали лечения, но ретроспективные исследования показывают, что симптомы, о которых сообщила четверть участников, оказались клинически значимыми реакциями на стресс[213].

Сильная реакция на испуг у детей фиксируется с завидной регулярностью. Наиболее распространенным является нарушение сна, однако другие исследования показывают, что дети избегают занятий, которые ассоциируются у них со страшной сценой из увиденной ленты. Например, дети, ставшие свидетелями пожара в доме в фильме «Маленький домик в прериях», меньше хотели узнать тонкости того, как разводить огонь в камине, чем дети, не видевшие этого эпизода[214].

Причина, по которой дети боятся чего-то в кино сильнее взрослых, связана с их уровнем когнитивных способностей и развитием самоощущения. Дети иногда со страхом реагируют на стимулы, которые взрослые не сочли бы пугающими. На детей младшего возраста особенно влияют яркие воспринимаемые факторы, которые затмевают тонкости контекста и нарратива. В одном исследовании немало детей перепугал телесериал «Невероятный Халк», хотя супергерой обычно действовал благородно и был положительным. Детям постарше этот персонаж не показался пугающим, но более маленьких зрителей ярко-зеленая кожа Халка, гипертрофированная мускулатура и сердитое выражение лица пугали до такой степени, что все остальное для них уже не имело значения[215]. Конкретность восприятия также может объяснить, почему детей, например, не напугал ТВ-фильм 1983 года «На следующий день» о ядерной атаке на Америку, хотя на подростков, осознававших ужас возможного ядерного взрыва, он оказал куда большее впечатление. У детей младшего возраста не было каких-либо конкретных образов, которые могли бы ассоциироваться со страхом, поэтому пугающим они его не нашли[216].