Психология террориста: Почему люди начинают убивать ради идеи

Можно сказать, что на момент вынесения обвинительного приговора Таррант уже находился на стадии дистанцирования, но не дошел до стадии дерадикализации. Это взаимосвязанные, но в то же время разные по сути процессы. Исследователи терроризма изучают их уже более десяти лет. Иногда эти процессы начинаются одновременно, иногда в разное время. В научных кругах давно ведутся споры о том, стоит ли рассматривать истинную реабилитацию как результат дистанцирования, дерадикализации или и того и другого. Сначала выясним, что означают эти термины. В контексте терроризма дистанцирование – прерывание процесса участия в террористической деятельности. Оно может быть вызвано разными причинами, и его результаты у разных людей будут разными. У одних террористов дистанцирование наступает одновременно с арестом, обвинением и лишением свободы, у других – только вследствие смерти (в результате самоубийства или гибели от рук противников). Но самое главное в дистанцировании – изменения в действиях террориста. Коротко говоря, дистанцирование означает, что индивид больше не занимается террористической деятельностью.

Дерадикализация подразумевает изменения в душе преступника, или, выражаясь научным языком, изменения его модели мышления. Когда террорист перестает верить в то, чем занимается группировка, наступает так называемое психологическое дистанцирование. Ослабевает преданность «правому» делу, исчезает эмоциональная вовлеченность в деятельность группировки. Террорист больше не приемлет экстремистских убеждений и не поддерживает их (при условии, конечно, что был их ярым сторонником). Все террористы проходят стадию дистанцирования, но только немногие переходят к стадии дерадикализации. В целом дерадикализацию можно рассматривать как процесс, в ходе которого меняются взгляды террориста и он перестает демонстрировать верность идеалам группировки и самой группировке. Иными словами, дерадикализация – это разрушение террористического мышления, на формирование которого когда-то было потрачено так много времени и сил.

Почему эти процессы тесно взаимосвязаны и в то же время отличаются друг от друга? Тому есть три причины. Во-первых, террорист может сначала отойти от активной террористической деятельности и только потом изменить мышление, то есть перейти к стадии дерадикализации. К примеру, находясь в местах заключения, осужденный террорист постепенно осознаёт, что не только не может продолжать участвовать в терактах физически, но и не желает иметь никакого отношения к деятельности группировки или движения в целом. Он вдруг понимает, что с него довольно, ищет другие возможности и занятия и поэтому начинает психологически дистанцироваться от группировки. Для такого дистанцирования тюрьма в каком-то смысле обеспечивает идеальные условия{465}. Писательница Элисон Джеймисон взяла несколько интервью у бывших членов итальянской подпольной леворадикальной организации «Красные бригады», и беседы показали, что в местах заключения у бывших боевиков появилась возможность «критически переосмыслить прошлое и проанализировать личную и коллективную ответственность и таким образом подготовить почву для реабилитации и последующего освобождения»{466}.

Во-вторых, террорист может отойти от дел, но не вступить на путь дерадикализации. Если человек порвал с террористической деятельностью, это не обязательно означает, что он, как говорится, повернулся спиной к движению и не одобряет его целей и методов борьбы. Члены группировки дистанцируются от терроризма по разным причинам, и чаще всего отбывающие срок террористы остаются преданными сторонниками движения. В некоторых случаях террористические движения предоставляют рядовым членам возможность покинуть группировку целыми и невредимыми. Если учесть, что все группировки заботятся об организационной и оперативной безопасности, становится понятно, что подобные «отпуска», которые периодически предоставляются членам группировки, имеют большое значение для предотвращения выгорания и помогают сохранить ценный человеческий капитал.