Психология женского насилия. Преступление против тела

Трудность в понимании и обнаружении FII связана со «слепыми зонами» специалистов в вопросах, связанных с необходимостью признать совершаемое женщинами насилие, особенно когда речь идет о материнском насилии. Постлетуэйт и Эминсон составили обзор литературы, посвященной FII, который был упомянут в отчете Королевского колледжа педиатрии и детского здоровья (2002). Ими было выявлено 605 случаев FII. В них входят 313 единичных случаев либо небольших серий эпизодов FII и 292 более масштабные серии. Согласно результатам этого обзора, в 92% случаев преступления были совершены женщинами; при этом в 89% из этих случаев преступницами оказались матери детей, а в 3% - лица, их замещавшие. Согласно материалам данного обзора, преступник был мужчиной только в 5% случаев, хотя следует отметить, что большинство мужчин были вовлечены в совершение самых интрузивных форм физического насилия, в то время как матери совершили акты фабрикации и искусственного инициирования заболеваний в рамках всего спектра FII.

Обзор литературы, посвященной делегированному синдрому Мюнхгаузена, позволяет осветить данную проблему, несмотря на недавно развернувшиеся споры вокруг него как диагностической категории. Одно из крупнейших эпидемиологических исследований показало, что в 85% из 128 случаев подтвержденного MSBP. включающих неслучайные отравления и удушения, преступником была мать ребенка (McClure etal., 1996). Нежелание признать этот синдром отражает силу идеализации материнства и отрицания его потенциальной опасности. Преобладание женщин над правонарушителями мужского пола является результатом, который был воспроизведен и в более поздних эпидемиологических исследованиях FII. Клинические данные свидетельствуют о том, что сфабрикованное или вызванное заболевание обычно осуществляется заботящимся лицом, как правило, матерью ребенка (DH, 2001; RCPCH, 2002).

Трудности эмоционального и интеллектуального характера в признании MSBP формой насилия над детьми хорошо описаны в отчетах для суда над Беверли Алитт, предоставленных Хантом и Голдринг, адвокатами защиты и Королевской прокурорской службы (1997). Г-жа Алитт, хотя и была порицаема, в конечном счете была приговорена к психиатрическому лечению в специальной больнице в соответствии с разделом 37/41 Закона о психическом здоровье. Джеймс Хант, адвокат подсудимой, так описал сложность дела:

Нам была представлена обвиняемая, которая настаивала на том, что она ничего не сделала, чтобы навредить кому-либо, и продолжала придерживаться этого утверждения даже после того, как была приговорена. Она была медсестрой, принадлежала к числу тех, чья профессия посвящена заботе о жизни и ее спасению. По факту, не лучший претендент на такую работу… Из наших исследований прошлого подсудимой мы также знали о диагнозе, или, по крайней мере, о возможном диагнозе синдром Мюнхгаузена, как делегированного, так и его простой формы… и мы знали, что многие из тех, кому был поставлен диагноз делегированного синдрома Мюнхгаузена, были медсестрами, 20% из которых были матерями тех детей, в отношении которых они совершали насилие.

(Hunt, Goldring, 1997, р. 189)

В случаях с Беверли Алитт, Сьюзан Неллис и Джэйни Джон принадлежность преступниц к женскому полу и «помогающей профессии», в частности профессии медицинской сестры, а также тот факт, что жертвами были младенцы, привели к пониманию, что произошло «уму непостижимое». Оказалось, что сочетание этих факторов сделало понимание проблемы невозможным. Одновременно было оспорено слишком много табу и идеализаций, что парализовала систему мышления и способность осмысливать или понимать происходящее. Эта атака на мышление негативно влияла на организацию работы по защите детей. Например, в той больнице, где работала Беверли Алитт, она осталась на должности даже после признания ее опасной.