Психопатология обыденной жизни

Из других оснований исходят при исследовании забывания в подлинном смысле этого слова, то есть забывания прошлых событий (забывание имен собственных и иностранных слов в том виде, как они рассмотрены в главах I и II, можно в качестве «выпадения из памяти» отделить от забывания намерений как «упущений», а их вместе от забывания Sencu strictiori (в строгом смысле слова). Основные предпосылки нормального забывания нам неизвестны[234]. Стоит также напомнить, что забытое – это не все то, что мы считаем забытым. Здесь наше объяснение должно иметь дело только с теми случаями, когда забывание пробуждает в нас ощущение чего-то кажущегося странным, так как оно нарушает правило: забывают что-то маловажное, важное же в памяти сохраняется. Анализ примеров, которые, по нашему мнению, требуют специального объяснения, всякий раз выделяет в качестве мотива забывания неохоту вспоминать то, что способно вызвать неприятные чувства. Мы склоняемся к предположению, что подобный мотив стремится проявить себя в психической деятельности совершенно повсеместно, однако противодействующие силы мешают его регулярному действию. Объем и значение упомянутой неохоты вспоминать тягостные впечатления кажутся нам заслуживающими тщательного психологического изучения. Даже вопрос о том, каковы те специфические условия, которые в отдельных случаях делают возможным забывание в общепринятом смысле, не удается выделить из этого обилия взаимосвязей.

При забывании намерений на первый план выходит другой фактор; конфликт, о котором при вытеснении неприятного события припоминающий мог только догадываться, становится в данном случае воспринимаемым, а при анализе соответствующих примеров регулярно обнаруживается наличие противоволи, которая противится ему, не упраздняя его. В данном случае, как и при ранее обсуждаемых ошибочных действиях, выделяют два типа психических процессов: противоволя направляется либо против намеченной цели (против намерения, если оно сравнительно важно), либо же, по сути, чужда ему и создает связи с ним с помощью поверхностной ассоциации (в случае чуть ли не безразличного намерения).

Тот же самый конфликт задает тон и в случаях ошибочного выбора вещи. Побуждение, которое проявляет себя в виде нарушения действия, часто становится контрпобуждением, однако еще чаще вообще каким-то сторонним побуждением, которое всего лишь использует подходящий случай проявить себя при совершении действия в виде его искажения. Случаи, в ходе которых такие нарушения происходят в результате внутрипсихического противоречия, принадлежат к числу наиболее значимых и затрагивают, кроме того, более важные поступки.

Далее, внутренний конфликт при случайных и симптоматических действиях все больше отступает на второй план. Эти мало ценимые сознанием или вообще пренебрегаемые им двигательные проявления служат выражению разнообразных бессознательных и сдерживаемых побуждений; чаще всего они символически отображают мечтания или пожелания.

По первому вопросу – о происхождении мыслей и побуждений, проявляющих себя в ошибочных действиях, – можно сказать, что в ряде случаев происхождение вызывающих ошибки мыслей о подавленных побуждениях в психике легко установить. Эгоистические, ревнивые и враждебные чувства и импульсы, над которыми тяготеет давление нравственного воспитания, у здоровых людей нередко используют ошибочные действия, чтобы хоть как-то проявить свою бесспорно существующую, но не признаваемую высшими психическими инстанциями силу. Возможность совершать эти ошибочные и симптоматические действия обеспечивает приемлемую терпимость к безнравственному. Среди этих подавляемых побуждений немаловажную роль играют разнообразные потоки сексуальности. То, что именно они весьма редки среди разгаданных с помощью анализа мыслей в приводимых мною примерах, является результатом подбора материала. Так как я анализировал преимущественно примеры из своего собственного психологического опыта, то его отбор был с самого начала предвзятым и направленным на исключение всего сексуального. Во многих других случаях весьма безобидные реплики и соображения становятся, видимо, тем источником, из которого всплывают искажающие действия мысли.