Психотерапия и экзистенциализм. Избранные работы по логотерапии

Поскольку статья посвящена человеческой смертности и конечности жизни, я начну с этой грани трагической триады. Как учит логотерапия, сущностная бренность человеческого бытия придает жизни смысл. Если бы человек был бессмертен, он имел бы право все откладывать на потом; не нужно было бы ничего делать непосредственно здесь и сейчас. Только под давлением быстротечности жизни имеет смысл использовать уходящее время. На самом деле единственными преходящими аспектами жизни являются потенциальные возможности; как только нам удается актуализировать возможность, мы превращаем ее в реальность и, таким образом, сохраняем ее в прошлом. Однажды реализованная возможность становится вечной. Все, что существовало в прошлом, перестает быть конечным. В прошлом все скорее безвозвратно сохраняется, чем безвозвратно теряется.

Это утверждение справедливо независимо от того, есть ли вокруг еще кто-нибудь, кто может помнить или забыл то, что было. Я считаю совершенно субъективистской точку зрения, утверждающую, что все зависит от наличия индивидуальной памяти, только в которой все и может продолжаться. Естественно, Клеменс Бенда не избежал такой субъективистской интерпретации истинного онтологического положения дел, когда писал: «Очевидно, что прошлое существует только через свое воздействие на образы, которые имеют срок действия»[136].

Бесспорно, человек замечает только колючую стерню бренности и упускает из виду полные житницы прошлого, в которых раз и навсегда остаются его дела, радости и страдания. Ничто нельзя отменить и ни от чего нельзя избавиться; когда-то свершившееся – это все еще форма бытия, и более того – самая надежная его форма.

Я считаю, что логотерапевтическое отношение к прошлому подразумевает и активность, и оптимизм. Человек призван наилучшим образом использовать каждый миг своей жизни и делать правильный выбор в любой момент времени: предполагается, что он знает, как поступить, кого любить или как страдать.

Примерно две тысячи лет назад еврейский мудрец Гилель сказал: «Если я не займусь этой работой, то кто? И если я не приступлю к ней прямо сейчас, то когда? Но если я выполню ее только для себя, кем я тогда буду?» Первые две части этого высказывания предполагают, что каждый человек и его жизнь уникальны; каждый человек незаменим, и каждая человеческая жизнь неповторима. И сама эта уникальность каждого человеческого существа, как и его бытия, а также неповторимость каждого момента, наполненного особым и конкретным смыслом, взывающим к реализации, требуют от человека ответственности, в которой логотерапия видит сущность его бытия. Третья часть изречения Гилеля связана с тем фактом, что самотрансценденция есть главная, первостепенная особенность бытия, поскольку жизнь человека всегда указывает на нечто существующее за его пределами. Самотрансценденция всегда направлена на реализацию смысла, а не на самореализацию или на развитие потенциала человека.

Это означает активность. Что же касается оптимизма, то напомню вам слова Лао-цзы: «Исполнить свою судьбу – значит познать извечное». Я бы сказал, что это относится не только к выполнению задач, но и к нашим переживаниям и, что не менее важно, к страданиям, требующим мужества.

Сделанное невозможно отменить. Поскольку человек отвечает за свои действия, он не волен аннулировать совершённое им. Как правило, быть человеком означает быть свободным и ответственным. Исключение составляет переживание вины, когда человек продолжает нести ответственность, но он уже более не свободен. Если произвол есть свобода без ответственности, то вина есть ответственность без свободы, за исключением свободы выбора правильного отношения к вине. Благодаря правильному отношению неотвратимое страдание превращается в героическое и победоносное достижение. Точно так же и человек, потерпевший неудачу, не может изменить того, что было сделано, но раскаянием и покаянием может изменить себя. Все зависит от правильного отношения точно так же, как и в случае страданий. Разница в том, что правильное отношение – это правильная установка по отношению к самому себе. Профессор Фарнсворт из Гарвардского университета сказал в обращении к Американской медицинской ассоциации, что «перед современной медициной стоит задача расширения своей функции… По необходимости врачи должны обращаться к философии». Действительно, сегодня к врачам приходят те, кто в прежние времена направился бы к пастору, священнику или раввину. Люди сталкиваются скорее с философскими проблемами, чем с эмоциональными конфликтами. Более того, пациенты часто отказываются от общения со священниками.