ПСС (избранное)

То даёт, а то не даёт.

То играет, то не играет,

То ластится, чисто котёнок,

То вдруг уедет в Израиль,

То вдруг скажет, что будет ребёнок,

То она тонко чувствующая,

То вдруг делит имущество,

Бывает женщина пьющая,

А бывает непьющая.

Она имеет харизму

И над мужиками власть,

Как увидит горящую избу,

Так в неё сразу шасть.

И, благодаря всему этому,

Дамы по ряду причин

Являются главным предметом

У поэтов-мужчин.

И вы уж меня извините,

Я тупой натурал,

Хочу женщин отлить в граните

И воздвигнуть на пьедестал.

Бродский, антинародный

По своему существу,

Писал по стиху ежегодно

К католическому Рождеству.

А я сын трудового народа,

Заветы отцов храню

И пишу сладкозвучные оды

К Международному женскому дню.

Русскоязычный автор,

Парень с родного завода,

Всегда выпьет Восьмого марта

И бабам напишет оду.

Помню, молод и жарок

По Москве сквозь морозы

Нёс я Зине в подарок

Жёлтенькую мимозу.

Помню, тащил я Римке

Осыпающиеся тюльпаны,

Их на Центральном рынке

Продавали азербайджаны.

Помню, смертельно влюблён,

В праздник красавице Вике

Дарил духи «Белый лён»,

Сам их потом и выпил.

Где вы теперь, неизвестно,

В какие сгинули дали?

Но всем вам нашлося место

У поэта на пьедестале.

Короче, Восьмое марта

Имеет в народе традиции,

Но всякие фальсификаторы

Опять нам мешают напиться.

Мол, придумали праздник евреи,

Нигилистки — бесстыжие девки,

Какие-то нью-йоркские швеи

И известная Клара Цеткин.

Что же вы, безобразники,

Отнимаете праздники наши?

У вас что ни день — то праздник,

А мы как скотина пашем.

И что прикажете делать,

Раз придумали праздник евреи?

А против бесстыжих девок

Я вообще ничего не имею.

Хватит умничать, наливай,

Выпьем за баб интересных.

За огнедышащую Коллонтай

И за Ларису Рейснер.

Выпьем по сто и ещё повторим,

Жаль, нам уже за сорок,

И пусть говорят, что это Пурим,

День древних еврейских разборок.

Что ж нам теперь, содрогаться в слезах,

Что резали из-за бабы

Евреи три тысячи лет назад

Персов или арабов?

Что был там какой-то великий визирь…

Кому это интересно?

А вот как представлю на ложе Эсфирь,

Завидую Артаксерксу!

Цеткин не Цеткин, Пурим не Пурим,

Не надо нам тень на плетень.

Мы этот праздник не отдадим.

Да здравствует женский день!

И я поднимаю свой бокал

За наших прекрасных дам.

И возвожу их на пьедестал,

Чего и желаю вам.

Помоги мне, Валентин

Если вам за сорок лет,

В жизни нет совсем интима,

Лишь один в тоннеле свет -

День святого Валентина.

Плачет, глядя в монитор,

Всеми брошенный мужчина,

У него один партнёр -

Мировая паутина.

Вот февральской ночью злой

Он сидит на шатком стуле

И дрожащею рукой

Тычет по клавиатуре.

Под остатками волос

Он сидит в несвежей майке,

И плывут сквозь призму слёз

На экране порносайты.

Не напрасно смотрит он

Разноцветную мозаику,

Он мучительно влюблён

В девушку из порносайта.

Тихо смотрит на неё,

Словно снайпер в крест прицела,

На красивое бельё,

На ухоженное тело.

Океаны, города,

Госграницы между ними,

Микросхемы, провода,

Он не знает её имя.

Сколько лет совсем один он,

Злою жизнью загнан в угол.

«День святого Валентина»

Забивает в поиск «Гугла».

Он хотел узнать в ту ночь

Всех влюблённых на планете,

Кто бы мог ему помочь

Эту девушку вдруг встретить.

И в ответ на свой вопрос

Узнаёт из «Википедии» —

Так издревле повелось,

Это римское наследие.

Был там праздник неприличный,

Назывался Луперкалии, —

По семи холмам столичным

Бабы голые скакали.

Было столько голых тел,

Что не надо интернета…

Только он спросить хотел

Не про это, не про это.

И ещё во тьме времён,

В третьем веке нашей эры,

Там священник был казнён

За любовь свою и веру.

Палачи швырнули прах

Под античные колонны,

Он с тех пор на небесах

Покровитель всех влюблённых.

В трудный двадцать первый век

Средь компьютерного блуда

Одинокий человек

Попросил у неба чуда.

Он собрал остатки сил,

Стул свой шаткий опрокинул

И молитву обратил

Ко святому Валентину.

«Я подлее всех скотин, —

Восклицал он исступлённо, —

Помоги мне, Валентин,

Покровитель всех влюблённых».

Лёжа на полу в пыли,

Раздирая грудь и плечи,

Он молил: «Пошли, пошли

Мне с моей любимой встречу».

Вдруг сверкнул нездешний свет,

Ожила его картина,

Знать преград на свете нет

Для святого Валентина.

В середине февраля

Может он раздвинуть горы,

Может осушить моря,

Лопнул пластик монитора.

И, рассеивая тьму,

Безо всякого обмана

Вышла девушка к нему

Из разбитого экрана.

Не смолкал всю ночь их крик,

Шли любовные утехи,

Он не знал её язык,

В этом не было помехи.

Будто снова двадцать лет,

Снова Сочи или Гагры,

Был он бронзовый атлет

Без виагры, без виагры.

Поменяли сотни поз,

Как он счастлив был, о боже,

Лепестками белых роз

Было устлано их ложе.

Для влюблённых двух сердец

Не хватило «Камасутры»,

Он забылся наконец

И проснулся серым утром.

В окна мутные его

Смотрят снежные просторы,

А в квартире никого,

Лишь осколки монитора.

И с тех пор, который год,

Сгорбившись, как старый ворон,

Он её ночами ждёт

Над разбитым монитором.

Вспоминает до зари

Он любимую картинку —

Подари мне, подари,

Подари мне валентинку.

Стихи о Киргизии

Снова звон витрин и звон сервизов,

Улиц грозный рев.

Призывал же не будить киргизов

В. Милитарев.

Посбивали вновь запоры с тюрем,

Вышла молодежь,

Кто обманут, беден и обкурен,

Бей вельмож.

Вот идет с разбитой в мясо мордой

Ихний главный мент,