ПСС. Том 46. Дневник, 1847-1854

Нѣтъ ничего тяжеле, какъ видѣть жертвы, которыя для тебя дѣлаютъ люди, съ которыми ты связанъ и долженъ жить; особенно же жертвы, кот[орыхъ] не требуешь, и отъ людей, к[оторыхъ] не любишь. — Самая обидная форма эгоизма — это самопожертвованіе. —

Adrien Duport discuta sur la peine de mort et prononça en faveur de son abolition. Il démontra avec la plus profonde logique, que la société en se réservant l’homicide, le justifiait jusqu’à un certain point chez le meurtrier et que le moyen le plus efficace de déshonorer le meurtre et de le prévenir était d’en montrer elle même une sainte horreur. Robespierre qui devait tout laisser immoler plus tard demandait qu’on désarma la société de la peine de mort. Si les préjugés des juristes n’eussent pas prévalu sur les saines doctrines de la philosophie morale, qui peut dire combien de sang eût été épargné à la France?⁴⁶³ —

Всѣ описываютъ слабости людскія и смѣшную сторону людей, перенося ихъ на вымышленныя личности, иногда удачно, смотря по таланту писателя,⁴⁶⁴ большей частью неестественно. Отчего? Отъ того, что слабости людскія мы знаемъ по себѣ, и чтобы выказать ихъ вѣрно, надо ихъ выказать на себѣ, потому что извѣстная слабость идетъ только извѣстой личности. У рѣдкихъ достаетъ силы сдѣлать это.⁴⁶⁵ Личность, на к[оторую] переносятъ собственныя слабости, стараются сколько можно исказить, чтобы не узнать⁴⁶⁶ самихъ себя. Не лучше ли говорить прямо: «вотъ, каковъ я. Вамъ не нравится, очень жалѣю: но⁴⁶⁷ меня Богъ такимъ сдѣлалъ». Никто не хочетъ сдѣлать перваго шага, чтобы не сказали, наприм[ѣръ]: «Вы думаете, что ежели вы дурны и смѣшны, что и мы всѣ тоже». — Отъ этаго всѣ молчатъ. Это похоже, какъ въ провинціи на балъ ѣздятъ: всѣ боятся пріѣхать 1-ми, отъ этаго всѣ пріѣзжаютъ поздно. — Покажи всякій себя, каковъ есть,⁴⁶⁸ то, что было прежде⁴⁶⁹ смѣшнымъ и слабостью, перестанетъ б[ыть] такимъ. — Развѣ это не огромное благо избавиться, хотя немного, отъ ужаснаго ига — боязни смѣшнаго. Сколько, сколько истинныхъ наслажденій теряемъ мы отъ этаго глупаго страха. — Ne pouvant ni rester sous un passé qui croule, ni jeter d’un seul jet l’аVеnіr dans son moule. — (Lamartine, Jocelyn.)⁴⁷⁰ La supériorité tse une infirmité sociale. — (Emile Souvestre.)⁴⁷¹

2 Іюня 1851. Ахъ Боже мой, Боже мой, какія бываютъ тяжелые, грустные дни! И отчего⁴⁷² грустно такъ? Нѣтъ, не столько грустно, сколько больно сознаніе того, что грустно и не знаешь, о чемъ грустишь. Я думалъ прежде — это отъ безъдѣйствія, праздности. Нѣтъ, не отъ праздности,⁴⁷³ а отъ⁴⁷⁴ этаго положенія я дѣлать ничего не могу. Главно[е], я ничего похожаго на ту грусть, которую испытываю, не нахожу нигдѣ: ни въ описаніяхъ, ни даже въ своемъ воображеніи. Я представляю себѣ, что можно⁴⁷⁵ грустить о потерѣ какой нибудь, о разлукѣ, о обманутой надеждѣ. Понимаю я, что можно разочароваться: все надоѣстъ, такъ часто будешь обманутъ въ ожиданіяхъ, что ничего ждать не будешь. Понимаю я, когда таятся въ душѣ: любовь ко⁴⁷⁶ всему прекрасному, къ человѣку, къ природѣ, когда готовъ все это высказать, попросить сочу[в]ствія, и вездѣ найдешь холодность и насмѣшку, скрытую злобу на людей, и оттого⁴⁷⁷ грусть. Понимаю я грусть человѣка, когда положеніе его горько, а тяжелое, ядовитое чувство зависти давитъ его. Все это я понимаю, и въ каждой такого рода грусти есть что-то⁴⁷⁸ хорошее съ одной стороны. —

Свою же грусть я чувствую, но понять и представить себѣ не могу. Жалѣть мнѣ нечего, желать мнѣ тоже почти нечего, сердиться на судьбу не за что.⁴⁷⁹ Я понимаю, какъ славно можно бы жить воображеніемъ; но нѣтъ. Воображеніе мнѣ ничего не рисуетъ — мечты нѣтъ. Презирать людей — тоже есть какое то пасмурное наслажденіе, — но и этаго я не могу, я о нихъ совсѣмъ не думаю; то кажется: у этаго есть душа, добрая, простая, то кажется: нѣтъ, лучше не искать, зачѣмъ ошибаться! — Разочарованности тоже нѣтъ, меня забавляетъ все; но въ томъ горе, что я слишкомъ рано взялся за вѣщи серьезныя въ жизни, взялся я зa нихъ, когда еще не былъ зрѣлъ для нихъ, а чувствовалъ и понималъ; такъ сильной вѣры въ⁴⁸⁰ дружбу, въ любовь, въ красоту: нѣтъ у меня, и разочаровался я въ вѣщахъ важныхъ въ жизни; а въ мелочахъ еще ребенокъ. —