Читаем ПСС. Том 55. Дневники и записные книжки, 1904-1906 гг. полностью

1) Процессъ уничтоженія предѣловъ тѣла:504 вещества и движенія радостный — долженъ быть радостный.505 Жизнь есть смерть. Если любишь жизнь, люби смерть. Если любишь плотскую любовь, люби дѣтей. Какъ плотская любовь ведетъ къ дѣтямъ, такъ жизнь ведетъ къ смерти. Смерть есть плодъ жизни. Какже не любить ее, бояться ея? Какъ много зла людямъ сдѣлала ложная церковная вѣра, по ученію к[отор]ой назначеніе, цѣль жизни — смерть — и дѣятельность, употребленіе силъ жизни — трудъ — представляются зломъ, наказаніемъ за грѣхъ! Трудъ, грѣхъ, смерть признаны зломъ. А трудъ есть506 нетолько лучшее, но единственное употребленіе жизни, грѣхъ есть сознан[іе] своей ошибки, смерть — достиженіе цѣли. И все это признано зломъ.

2) У меня написано: Жизнь есть прохожденіе духовной неограниченной (божественной) сущности черезъ ограниченное предѣлами вещество. Точнѣе выразить надо такъ: Жизнь есть сознаніе507 духовной сущности въ предѣлахъ. Предѣлы эти представляются веществомъ и движеніемъ, и поэтому жизнь представляется508 прохожденіемъ духовнаго сознанія черезъ вещество.

3) Какъ легко избавиться отъ споровъ! Споры всегда только отъ того, что хочешь быть правъ, не хочешь признать своей ошибки передъ людьми. А какъ легко сказать: впрочемъ, можетъ быть я ошибаюсь (цапли). И нетолько сказать, но и подумать. Рѣшаются вопросы не въ спорахъ, а въ разслѣдован[іи] съ самимъ собою, когда самъ себѣ возражаешь всѣми силами. Если въ спорѣ хорошо возражаютъ, не спорь, а съ благодарностью прими къ свѣденію возражен[iе] и обдумай его одинъ, самъ съ собою. Такъ легко: а можетъ, я ошибаюсь.

4) Сдача Портъ-Артура огорчила меня, мнѣ больно. Это патріотизмъ. Я воспитанъ въ немъ и несвободенъ отъ него также, какъ несвободенъ отъ эгоизма личнаго, отъ эгоизма семейнаго, даже аристократическаго, и отъ патріотизма. Всѣ эти эгоизмы живутъ во мнѣ, но во мнѣ есть сознаніе божественнаго закона, и это сознаніе держитъ въ уздѣ эти эгоизмы,509 такъ что я могу не служить имъ. И по немногу эгоизмы эти атрофируются.

5) Совѣсть есть воздѣйствіе сознанія вѣчнаго, божественнаго начала на сознаніе временное, тѣлесное. Пока не проснулось это сознаніе, нѣтъ совѣсти. Напрасно обращаться къ ней.

6) Записано такъ:510 Дѣятельность духовнаго, вѣчнаго начала въ предѣлахъ (наша жизнь) проявляется движеніемъ, разрушающимъ511 отдѣленное вещество. Движенія сердца, желудка, легкихъ, мускуловъ, все есть разрушеніе отдѣленнаго существа. Разрушеніе это начинается съ рожденія и кончается смертью. Жизнь есть процессъ этого разрушенія.

Черезъ два часа новый 1905 годъ.

1 Янв. 1905. Я. П. Е. б. живъ.

Не могу нарадоваться своему счастью. Былъ у Мар[ьи] Ал[ександровны]. Она тоже испытываетъ. Какъ легко бы всѣмъ жить такъ. Ахъ, если бы хоть немного содѣйствовать этому! —

————

[1905]

[1 января 1905. Я. П.]

Бездна народа, и я усталъ отъ нихъ. Но радъ тому, что какъ появленіе письма, такъ и это непріятное скопленіе вызываетъ не неудовольствіе, a поощреніе къ внутрен[ней] работѣ: поступить наилучшимъ образомъ по отношенію къ тому, что непріятно. Думалъ какъ разъ объ этомъ:

1) Мы гадаемъ, ищемъ, желаемъ счастія, т. е. такихъ условій, при к[оторыхъ] намъ бы было хорошо, а между тѣмъ намъ хорошо можетъ быть только отъ нашего усилія побороть то, что намъ нехорошо. Такъ что выходитъ совершенно обратное того, что мы думали: то самое, что мы называемъ счастьемъ: здоровье, богатство, слава, красота, все это — Капуи, все это ослабляетъ нашу энергію,512 устраняетъ возможность или, по крайней мѣрѣ, не вызываетъ потребность проявить усиліе, — то самое, что даетъ истинное благо. И513 обратно: все, что считается несчастіемъ, вызываетъ эти усилія. На этомъ зиждется и то ужасное заблужденіе, что внѣшнія формы обществ[енной] жизни есть благо, и надо устраивать ихъ. — Хочется сказать парадоксъ, что чѣмъ лучше формы обществ[енной] жизни, тѣмъ ниже и умы и характеры людей (Америка514 до освобожд[енія] негровъ). Искать того, что называется счастл[ивыми] условіями жизни: богатства, славы, здоровья, красоты, привлекательности, это все равно, что согрѣваться у печки, а не здоровымъ трудомъ на свѣжемъ воздухѣ.

2) Устройство внѣшнихъ формъ обществ[енной] жизни безъ внутрен[няго] совершенствованія — это все равно, что перекладывать безъ известки, но на новый манеръ, разваливающееся зданіе изъ неотесанныхъ камней. Какъ ни клади, все не515 будетъ516 защищ[ено] отъ непогоды и будетъ разваливаться.

3) Постепенное уничтоженіе предѣловъ вещества и движенія, съ к[оторыми] связана была духовная сущность, когда все больше и больше сознаешь эту сущность, должно быть517 радостно; и я испыты[ваю] это.

Перейти на страницу:

Все книги серии Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 90 томах

Похожие книги

Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное
Дыхание грозы
Дыхание грозы

Иван Павлович Мележ — талантливый белорусский писатель Его книги, в частности роман "Минское направление", неоднократно издавались на русском языке. Писатель ярко отобразил в них подвиги советских людей в годы Великой Отечественной войны и трудовые послевоенные будни.Романы "Люди на болоте" и "Дыхание грозы" посвящены людям белорусской деревни 20 — 30-х годов. Это было время подготовки "великого перелома" решительного перехода трудового крестьянства к строительству новых, социалистических форм жизни Повествуя о судьбах жителей глухой полесской деревни Курени, писатель с большой реалистической силой рисует картины крестьянского труда, острую социальную борьбу того времени.Иван Мележ — художник слова, превосходно знающий жизнь и быт своего народа. Психологически тонко, поэтично, взволнованно, словно заново переживая и осмысливая недавнее прошлое, автор сумел на фоне больших исторических событий передать сложность человеческих отношений, напряженность духовной жизни героев.

Иван Павлович Мележ

Проза / Русская классическая проза / Советская классическая проза
Темные силы
Темные силы

Писатель-народник Павел Владимирович Засодимский родился в небогатой дворянской семье. Поставленный обстоятельствами лицом к лицу с жизнью деревенской и городской бедноты, Засодимский проникся горячей любовью к тем — по его выражению — «угрюмым людям, живущим впрохолодь и впроголодь, для которых жизнь на белом свете представляется не веселее вечной каторги». В повести «Темные силы» Засодимский изображает серые будни провинциального мастерового люда, задавленного жестокой эксплуатацией и повседневной нуждой. В другой повести — «Грешница» — нарисован образ крестьянской девушки, трагически погибающей в столице среди отверженного населения «петербургских углов» — нищих, проституток, бродяг, мастеровых. Простые люди и их страдания — таково содержание рассказов и повестей Засодимского. Определяя свое отношение к действительности, он писал: «Все человечество разделилось для меня на две неравные группы: с одной стороны — мильоны голодных, оборванных, несчастных бедняков, с другой — незначительная, но блестящая кучка богатых, самодовольных, счастливых… Все мои симпатии я отдал первым, все враждебные чувства вторым». Этими гуманными принципами проникнуто все творчество писателя.

Елена Валентиновна Топильская , Михаил Николаевич Волконский , Павел Владимирович Засодимский , Хайдарали Мирзоевич Усманов

Проза / Историческая проза / Русская классическая проза / Попаданцы