Читаем ПСС. Том 55. Дневники и записные книжки, 1904-1906 гг. полностью

4) Человѣку посредствомъ движенія своего сознанія дана возможность общенія со всѣмъ проявляющимся въ другихъ существахъ — людяхъ, животныхъ, растені[яхъ] — сознаніемъ. Для Бога нѣтъ движенія, все уже есть и ничто не измѣняется; для человѣка же это движенiе, возможность измѣненія даетъ благо. (Совсѣмъ неясно. Такъ записано. Теперь не помню.)

5) Жизнь въ матеріи проявляется движеніемъ, разрушающимъ матерію. (Чепуха.)

6) Намъ легко видѣть теперь обманъ церкви, когда мы уже внѣ ея; но мы не видимъ точно такого же обмана того, что называется наукой, п[отому] ч[то] мы въ немъ.

7) Главное и самое нужное для религіозной жизни — сознаніе (это знали давно уже всѣ люди) того, что мы не стоимъ, а нетолько движемся, но летимъ (какъ хотите, вверхъ или внизъ) съ страшной быстротой. Совсѣмъ другое отношеніе къ жизни, если знаешь или если не знаешь, не помнишь этого. Только забывая это, люди хватаются руками, стара[ясь] удержать то, мимо чего пролетаютъ. Нельзя хвататься, руки оторветъ.

8) Надо помнить, что мы не на мѣстѣ, а плывемъ на большомъ параходѣ, и у капитана есть неизвѣстный намъ списокъ, гдѣ и когда кого высадить. Пока же насъ не высаживаютъ, что же мы можемъ дѣлать другаго, какъ только то, чтобы, исполняя законъ, установленный на параходѣ, стараться въ мирѣ, согласіи и любви съ сотоварищами провести опредѣленное намъ время.

9) Общественный прогрессъ истинный — въ большемъ и большемъ единеніи людей. Для единенія людей нужны три вещи: 1) сила, кот[орая]537 заставляла бы людей538 соединяться, также, какъ для того, чтобы камни сложились въ зданіе, нужно, чтобы были люди каменщики, к[оторые] соединяли бы эти камни. Эта сила есть помимо воли людей: ихъ дѣло только не мѣшать проявленію этой силы любви. 2) что нужно, это то, чтобы люди [для того, чтобы] могли соединиться, не539 имѣли бы свойствъ, отталкивающихъ ихъ другъ отъ друга: пороковъ, страстей, себялюбія, также, какъ для того, чтобы сложить зданіе изъ камней, надо обтесать ихъ, чтобы въ нихъ не было540 неправильныхъ формъ. И третье, что нужно, это то, чтобы, соединившись, люди сознавали бы необходимость и благо этого соединенія, и чтобы это сознаніе держало ихъ вмѣстѣ также, какъ извѣсть или цементъ держитъ вмѣстѣ камни зданія. Первое — стихійная сила, второе — самосовершенствованіе, третье — религiя.

10) Я — только сознаніе, т. е. нѣчто духовное, но я могу сознавать и себя какъ тѣло и какъ движеніе. (Неясно, не помню, что.)

21 Янв. 1905 Я. П. Е[сли] б[уду] ж[ивъ].

Пропустилъ больше недѣли. Нынче 29 Ян. 1905. Я. П.

Пишу «Единое на потребу», и отъ того ли, что я соединилъ два разныя начала или просто не въ духѣ, пишу, но идетъ плохо. Былъ все время Поша. Очень люблю его. Саша уѣхала въ Пет[ербургъ]. С[оня] въ Москвѣ. Сережа здѣсь, и мнѣ тяжело съ нимъ. Хочу побѣдить себя, но еще не могу. Радъ, что послѣ однаго, перваго спора (не очень рѣзкаго) не пошелъ дальше. Нынче получилъ 2-ое письмо отъ Гали — нехорошее. Есть задоръ и отсутствіе серьезной внутренней религіозной работы. Спорить, доказывать тоже нельзя и потому не надо.541 Утромъ нынче было черезъ Ледерле письмо отъ двухъ отказавшихся отъ службы матросовъ: они въ Кронштатѣ въ тюрьмѣ. Хочу сейчасъ написать имъ и ихъ начальнику. Поискалъ въ календ[арѣ] имя начальника — не нашелъ. Раздумалъ писать. Утромъ б[ылъ] отъ Накашидзе милый человѣкъ Кипіани, к[отор]ый разсказалъ чудеса о томъ, что дѣлается на Кавказѣ: въ Гуріи, Имеретіи, Менгреліи, Кахетіи. Народъ рѣшилъ быть свободн[ымъ] отъ правительства и устроиться самому. Душанъ записалъ. Надо будетъ изложить. Это — великое дело. Бываютъ разныя состоянія: что совѣстно, грустно, досадно, умиленно, а нынче состояніе: все не важно, не интересно, не стòитъ.542

Записать надо всетаки многое:

1) Слушалъ политическія разсужденія, споры, осужденіе, и вышелъ въ другую комнату, гдѣ съ гитарой пѣли и смѣялись.

И я ясно почувствовалъ святость веселья. Веселье, радость, это — одно изъ исполненій воли Бога.

2) Въ послѣднее время я почувствовалъ, какъ я духовно спустился послѣ той543 духовной, нравственной высоты, на к[отор]ую меня подняло мое пребываніе въ общеніи съ тѣми лучшими, мудрѣйшими людьми, к[отор]ыхъ я читалъ и въ мысли которыхъ вдумывался для своего Круга Чтенія. Несомнѣнно можно духовно поднимать и спускать себя тѣмъ обществомъ544 присутствующихъ или отсутствующихъ людей, съ к[оторымъ] общаешься.

Перейти на страницу:

Все книги серии Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 90 томах

Похожие книги

Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное
Дыхание грозы
Дыхание грозы

Иван Павлович Мележ — талантливый белорусский писатель Его книги, в частности роман "Минское направление", неоднократно издавались на русском языке. Писатель ярко отобразил в них подвиги советских людей в годы Великой Отечественной войны и трудовые послевоенные будни.Романы "Люди на болоте" и "Дыхание грозы" посвящены людям белорусской деревни 20 — 30-х годов. Это было время подготовки "великого перелома" решительного перехода трудового крестьянства к строительству новых, социалистических форм жизни Повествуя о судьбах жителей глухой полесской деревни Курени, писатель с большой реалистической силой рисует картины крестьянского труда, острую социальную борьбу того времени.Иван Мележ — художник слова, превосходно знающий жизнь и быт своего народа. Психологически тонко, поэтично, взволнованно, словно заново переживая и осмысливая недавнее прошлое, автор сумел на фоне больших исторических событий передать сложность человеческих отношений, напряженность духовной жизни героев.

Иван Павлович Мележ

Проза / Русская классическая проза / Советская классическая проза
Темные силы
Темные силы

Писатель-народник Павел Владимирович Засодимский родился в небогатой дворянской семье. Поставленный обстоятельствами лицом к лицу с жизнью деревенской и городской бедноты, Засодимский проникся горячей любовью к тем — по его выражению — «угрюмым людям, живущим впрохолодь и впроголодь, для которых жизнь на белом свете представляется не веселее вечной каторги». В повести «Темные силы» Засодимский изображает серые будни провинциального мастерового люда, задавленного жестокой эксплуатацией и повседневной нуждой. В другой повести — «Грешница» — нарисован образ крестьянской девушки, трагически погибающей в столице среди отверженного населения «петербургских углов» — нищих, проституток, бродяг, мастеровых. Простые люди и их страдания — таково содержание рассказов и повестей Засодимского. Определяя свое отношение к действительности, он писал: «Все человечество разделилось для меня на две неравные группы: с одной стороны — мильоны голодных, оборванных, несчастных бедняков, с другой — незначительная, но блестящая кучка богатых, самодовольных, счастливых… Все мои симпатии я отдал первым, все враждебные чувства вторым». Этими гуманными принципами проникнуто все творчество писателя.

Елена Валентиновна Топильская , Михаил Николаевич Волконский , Павел Владимирович Засодимский , Хайдарали Мирзоевич Усманов

Проза / Историческая проза / Русская классическая проза / Попаданцы