Пташка

Нездоровье княжича сблизило их, и нынче Стойгнев, оставивший было свои взоры и полуулыбки, вновь вернулся к прежнему. Поначалу, обессиленный, страдающий от боли, он казался ей уязвимым и нуждающимся в заботе, будто дитя. В те скоротечные дни Гнеда не испытывала ни малейшего стеснения, ухаживая за Стойгневом как за собственным братом. Но юноша быстро шел на поправку, и вскоре она не могла больше не замечать трепета, который рождался внутри нее всякий раз, когда девушка подходила к ложу Стойгнева. Остальных раненых постепенно забирали по домам, и Гнеда была только рада известию, что и княжича вскоре перенесут в его покои. К тому же Судимир уже присылал за ней, упорно настаивая на возвращении в усадьбу. Это был последний вечер, и девушка не смогла удержаться, чтобы не подойти к Стойгневу, полагая, что он спит и ее слабость останется незамеченной.

– Побудь со мной немного, – раздался голос княжича, тихий, но совсем не от немочи, и его рука поймала ладонь Гнеды.

Девушка испуганно распахнула глаза и едва не шарахнулась в сторону, на что Стойгнев лишь мягко рассмеялся и нежно погладил ее запястье.

– Не бойся. Разве я еще не заслужил твоего доверия?

Гнеда нахмурилась. Сердце билось, рвясь навстречу юноше, и казалось, радость должна была заполнить все ее существо. Не рядовой воин, а сам княжич, могучий витязь, отважно сражавшийся против врага и обративший сарынов в бегство, держал ее руку и говорил сладкие речи. Но его голос и взгляд, источавшие уверенность и спокойствие, тревожили девушку. Стойгнев не мог не чувствовать, как дрожат ее пальцы. Он без труда читал в сердце Гнеды. Она была легкой добычей, и княжич с улыбкой на устах смотрел, как девушка сама наступает в петлю силков.

Гнеда открыла глаза, возвращаясь в весенний лес. Она могла различить правильное от неверного, и происходящее между ней и Стойгневом должно было прекратиться.

Девушка свистнула со всей силы, вложив в зов свое отчаяние, но звук лишь бесплодно рассеялся по опушке.

– Он нашел себе пару, – раздался звонкий голос сзади, и Гнеда быстро обернулась.

Сердце радостно подпрыгнуло. Удивительно, но на душе сразу полегчало, словно в ненастный день показалось солнце. Мог ли когда-нибудь Бьярки сделаться ей другом, как Айфэ?

Юноша выехал из перелеска и приблизился к Гнеде.

– Они поселились в старом сорочьем гнезде возле поля. Я покажу тебе.

Бьярки двигался молча, кажется, ни капли не тяготясь тишиной и не глядя на девушку. Гнеда же испытывала непонятное смущение, искоса рассматривая лицо боярина. Синяки и разбитая губа давно зажили, и только рубец на брови напоминал о его участии в битве.

– Тебе не следует бродить одной за пределами города. Это опасно, – буднично проговорил Бьярки, по-прежнему избегая смотреть на свою спутницу.

– У меня нет ни слуги, ни брата, который мог бы сопровождать меня, – пожала плечами Гнеда.

– Ты можешь попросить меня, – сухо заметил юноша и наконец поднял на девушку глаза.

– Ты изменился, – недоверчиво проговорила Гнеда, не зная, как воспринимать его предложение. Подумав, она продолжила: – Я не хочу лишних пересудов. Это лишь добавит к тому, что уже говорят про меня.

– И что же про тебя говорят? – хмуро спросил Бьярки. – Я заставлю пожалеть о своих словах всякого, кто скажет о тебе худое.

– Пристыдят тебя, боярин, что за вахлачку заступаешься. Давно ли тебе стала безразлична людская молва? – с язвительным удивлением спросила девушка.

– С некоторых пор, – без улыбки ответил юноша. Гнеда оторопело встретила его почти дерзкий взгляд, но Бьярки, видимо, не собирался вступать в дальнейшие рассуждения или пояснения. – Здесь.

Он остановил коня и показал на высокую сосну. Гнеда запрокинула голову и действительно смогла разглядеть гнездо, хорошо спрятанное в пышной хвойной кроне.

– Неужели это и вправду Злой? – спросила Гнеда, не отводя прищуренных глаз от верхушки дерева.

– Я никогда еще не жалел, что вернулся из боя невредимым, – неожиданно произнес Бьярки вместо ответа, и девушка похолодела, почувствовав себя голой под его проницательными очами. – Ты так смотрела на него. Боялась дышать, не замечая ничего вокруг. А я стоял и бессильно желал, чтобы я, я лежал перед тобой, окровавленный. Чтобы моя грудь была разодрана сарынскими копьями. Я отдал бы все, лишь бы оказаться на его месте.

Гнеда мучительно пыталась подобрать нужные слова, но те никак не приходили на ум. Бьярки опустил голову, и волосы скрыли его глаза. Через мгновение он снова посмотрел на девушку и невесело усмехнулся.

– Как месяц не свети, а все не солнышко, а? Едем в усадьбу, – отрывисто прибавил он и изо всех сил сдавил бока Гуляя, высылая его вперед.

Каким наслаждением было снова ходить, ездить верхом и держать в руках меч, получая удовольствие от каждого простейшего движения! В последний раз Ивар испытывал подобное в детстве, когда после долгой болезни, начавшейся зимой, он наконец в первый раз вышел во двор, с удивлением обнаружив, что наступила весна. С какой жадностью княжич вдыхал свежий благоухающий воздух после затхлого запаха душной горницы и смрадного жировика!