Пташка

– Возьми. – Сид властно-небрежно протянул какую-то трубочку, и один из рынд тут же послушно доставил ее Брану, так же бесшумно возвратившись на свое место за спиной хозяина.

Нахмурившись, Бран развернул свиток, быстро пробегая глазами по строчкам. Гнеда не отрываясь смотрела на лицо жениха, пытаясь по его выражению разгадать содержимое послания.

– Это верительная грамота, – снисходительно пояснил Фиргалл, заметив, что Бран снова и снова перечитывает письмо. – Она удостоверяет меня как посла Аэда, что, как, надеюсь, тебе известно, наделяет меня правом неприкосновенности. Что бы я ни имел передать тебе именем князя.

Бран стрельнул в Фиргалла недобрым взглядом поверх пергамента.

– С каких пор ты втерся в доверие старикану? – спросил корнамонец сквозь зубы, приподнимая правую бровь, и Гнеду покоробило от его дерзости.

Но Фиргалл лишь равнодушно пожал плечом.

– Должно быть, с тех самых, как мой сын обручился с его внучкой, – холодно ответил он.

Свиток замер в пальцах Брана, и он уже не мог продолжать изображать безразличие, подавшись вперед и сведя гневливые брови на переносице.

– Мальчишка, – презрительно изрек Фиргалл, и в животе у Гнеды зародился мерзкий холодок, – неужели, увидев ее, ты хоть на миг поверил, что это и есть Яронега? Насколько надо быть слепым, чтобы разглядеть в ней хоть что-то от сидов?

Гнеда вжалась в кресло, пытаясь не слушать.

Какую бы игру ни вел Фиргалл, он явно обставил Брана.

– Что ты хочешь сказать? – хрипло спросил молодой сид.

– Только то, что ты заглотнул приманку, – усмехнулся Фиргалл, – и скогтил не ту птичку. Думаешь, я отдал бы тебе истинную Яронегу? Вот так просто, на блюдечке?

Бран зажмурился, словно у него резко разболелась голова, и ему потребовалось некоторое время, чтобы вновь посмотреть на своего собеседника.

– Ты хочешь сказать, – медленно начал он, и Фиргалл услужливо продолжил:

– Что девушка, которую ты выкрал, – всего лишь дочь рабыни, не имеющая ни малейшего родства с Этайн.

Сид откинулся на спинку, удобнее располагаясь, получая видимое удовольствие от оцепенения Брана, по-прежнему не глядя на Гнеду.

– Ты лжешь, – упрямо и зло возразил Бран, но Фиргалл только надменно скривил губы.

– Настоящая дочь Этайн все время жила рядом со мной, надежно укрытая, спрятанная и опекаемая. Я поселил ее в принадлежащей мне деревне, в хороший дом. Первое время я надеялся, что Аэд одумается и примет внучку, но этого так и не произошло, и тогда я решил воспитать девочку как подобает. Пусть она и не знала об истинном происхождении – ради своего же блага, – зато ни в чем не нуждалась. У нее была семья, которую она почитала за родную, надежный покровитель и друг, воспитание, ничем не уступающее княжескому. Она росла в безмятежности, не ведая ни горя, ни лишений. Это то малое, что я мог сделать для единственного дитя Этайн.

Но потом все в одночасье переменилось. Аэд остался без наследников, и зашевелились вы, – Фиргалл презрительно кивнул подбородком в неопределенную сторону, – княжата и изгои. Дождались своего мига, вспомнив о девочке. Когда я понял, что Эмер грозит беда, то принялся искать возможности обезопасить мою воспитанницу. Тогда-то я и подумал о ней.

Сид наконец посмотрел на Гнеду, и во взгляде, полном горечи, трудно было узнать Фиргалла.

Эмер.

Голубой камешек на груди Айфэ.

– Перед смертью Ингвара я действительно пообещал ему позаботиться о его дочери. Об обеих дочерях, потому как он просил и за ту, что была рождена не законной супругой, а презренной рабыней. Но я не собирался хлопотать о его вымеске. Вывезя дитя из охваченного смутой Стародуба и оставив его на поруки старцу в заброшенном селении, я считал свой долг перед усопшим исполненным. Но узнав, что девчонка не умерла и по-прежнему живет в той же веси, понял, что она может послужить моему замыслу. Я собирался вновь вступить в переговоры с Аэдом, дабы убедить его в том, чтобы он признал внучку и взял ее под защиту, но мне нужно было развязать себе руки, и я решил навести врагов на ложный след.

Оставалось только подкинуть нужные слухи в нужном месте, направив обе ваши своры в одну сторону, подальше от Эмер, и я выиграл время на то, чтобы уломать упрямого старика. Но при дворе Аэда все получалось не так гладко и скоро, как мне хотелось, поэтому я был вынужден зайти дальше, нежели собирался.

Фиргалл невесело усмехнулся сам себе, потому как его слушатели хранили ошеломленное молчание.

– Все пошло не так, как я ожидал, но главная цель оказалась достигнутой. Мы смогли убедить Аэда согласиться хотя бы мельком взглянуть на Эмер, а это была, почитай, победа, ведь девочка выросла как две капли воды похожая на свою мать. Стоило старому князю увидеть внучку, как сердце его растаяло.

– Нет! – прерывающимся голосом перебила его Гнеда, борясь с подрагивающей челюстью. Ее руки, добела вонзившиеся в подлокотники, ходили ходуном. – Отец любил ее! Ты сам говорил! Рабыня… Он не мог… Не мог!

Фиргалл направил на девушку горящий взгляд, который утратил всякую отчужденность и холодность.