Пташка

Сид в задумчивости коснулся лба. Он не привык полагаться на высшие силы, редко уступая ответственность чужой воле, но теперь… Все разрешалось будто бы само собой. Исчезновение Гнеды существенно облегчало его жизнь, жизнь его сына, всех. Провидение? Судьба? Все к лучшему. Их дороги расходились здесь, но Фиргалл чувствовал, что еще услышит о Гнеде из Перебродов.

20. Стародуб

Гнеда много раз пыталась представить Стародуб – город, что выстроили и возвеличили ее предки. Он не имел таких же древних корней, как Ардглас, где родилась мать и за стол в котором так яростно боролись ее братья, но это был тот самый город из ее детства, и сердце девушки замирало от восторга и страха в предвкушении долгожданной встречи.

Когда Гнеда выехала из леса, перед ней открылась пологая равнина, плавно перераставшая в холм, на вершине которого зиждилась окольцованная бревенчатым валом деревянная громада. Город так и разбухал, грозя вот-вот вывалиться из тугого пояса крепостных стен. Блестящая полоса Листвянки разрезала Стародуб на две части, соединенные мостом.

Найти путь к столице не было сложной задачей, стоило лишь отыскать большую дорогу. Девушка заранее выведала у Гореслава все что могла на этот счет, а затем ей было достаточно задать несколько наводящих вопросов не подозревающему худого Хотьше.

Когда наутро после побега девушка проснулась в одиночестве, то поняла, что Фиргалл послушался ее. Не стал искать. Освободился от клятвы. Не позволяя себе задерживаться на боли и разочаровании, которые принесло осознание произошедшего, Гнеда с удвоенной решимостью принялась осуществлять задуманное.

Девушка осмелилась выбраться из чащобы только вчера, опасаясь лихоимцев и ненужных встреч. Гнеда оделась юношей, надеясь хоть немного обезопасить себя, ведь женщина не могла путешествовать без опеки, не вызывая подозрений и ненужных толков. Теперь, когда Гнеда осталась одна, все представало в ином свете. Ответственность, которую раньше нес Фиргалл, отныне лежала только на ней. Рядом не было надежного защитника и заботливых слуг. Гнеде не хотелось этого признавать, но, глядя на город, бывший когда-то ее истинным домом, она испытала прилив малодушия. Что делать дальше? Куда податься?

Не давая себе времени на лишние раздумья, девушка пустила коня спокойным шагом по направлению к городским воротам. На самом подъезде Гнеда нагнала деда, правившего скрипучей, груженной пахучим сеном телегой. Преодолевая волнение и стараясь унять дрожь в руках, девушка, спешившись, принялась терпеливо дожидаться своей очереди.

Дубовые резные ворота вблизи оказались совсем огромными. На них красовались изображения неведомых чудищ с разверзнутыми кровожадными пастями, служившими грозным предостережением всякому, кто въезжал в славный град.

Стражников было двое. Оба имели при себе мечи и длинные копья. Пока Гнеда рассматривала их снаряжение, старик уже успел миновать воинов, перебросившись с ними лишь несколькими словами, вызвавшими на лицах охранников снисходительные улыбки.

– Здравствуйте, люди добрые, – набралась храбрости Гнеда, изо всех сил надеясь, что ее голос походит на мальчишеский.

Привратники не торопились отвечать, окидывая чужака насмешливыми, впрочем беззлобными, взглядами. Вряд ли они были намного старше его, зато, в отличие от пришлого парня, уже служили князю и носили оружие. Впрочем, рассмотрев как следует коня, гридни переглянулись между собой, и в их глазах девушка успела заметить недоумение. Наконец один из стражников удостоил ее ответом:

– И тебе поздорову. Зачем пожаловал?

Гнеда почувствовала раздражение оттого, что незнакомец смел совать нос в ее дела. Она настолько привыкла к жизни у Фиргалла, где всякий относился к ней с почтением, что допрос, учиняемый охранником, оказался неожиданностью. Оправившись и напомнив себе, в каком положении оказалась, девушка нашлась:

– Службы искать.

И это было правдой. Размышляя о том, как лучше и действенней осуществить свой безумный – она вполне сознавала это, – замысел, Гнеда пришла к выводу, что ей будет необходимо закрепиться в городе. И желательно как можно ближе к княжескому двору. Единственно возможным представлялось подвизаться на службу, например в ремесленную мастерскую или харчевню. Гнеда плохо представляла местные порядки, тем паче что жизнь, кажется, выглядела совсем по-иному с мужской стороны, где девушка нежданно очутилась.

Стражники весело ощерились, лениво переминаясь с ноги на ногу.

– Неужто думаешь, в стольном Стародубе без тебя народу мало?

– Мало не мало, а меня как раз и не хватало, – угрюмо ответила Гнеда, чем вызвала дружный хохот молодых воинов. Кажется, они одобрили самонадеянность парня, и, отсмеявшись, один из них проговорил:

– Ну, ступай. Смотри, не пеняй только потом, коли пинка хорошего дадут и восвояси отправят, к мамке под подол!

Так, под насмешки стражников, Гнеда вошла в город, которым правили ее отец и деды.