Пташка

Город потихоньку пустел, и Гнеда ощущала себя еще менее приятно среди мрачных путаных закоулков. Несколько раз днем она встречала на своем пути харчевни, но теперь, как назло, не могла вспомнить где. Наконец удача, кажется, улыбнулась девушке, и до нее донесся запах съестного. Судя по всему, стряпали в заведении под большой вывеской в виде листа кислицы. Подойдя ближе, Гнеда прочла надпись, гласившую «Зеленый Трилистник». Неизвестно, приходилось ли здешнему хозяину встречать в жизни трилистники иного цвета, но девушка слишком проголодалась и устала, чтобы размышлять над этим. Она уверенно направила Пламеня в ворота постоялого двора.

Ее встретил парнишка лет десяти. Он взял коня под уздцы и указал гостю на дверь, ведшую в харчевню. Внутри оказалось шумно, задымленно и тепло. Окутавший Гнеду запах еды мгновенно вскружил голову.

– Милости прошу на мое подворье! – произнес возвышавшийся за стойкой дородный краснолицый мужчина в засаленном переднике.

Он вытирал кружку тряпицей сомнительной свежести и окидывал вновь прибывшего выученно-приветливым взглядом. К нему подбежал давешний мальчик, что-то быстро шепнул на ухо, косясь на Гнеду, и так же быстро умчался прочь.

– Твой конь получил лучшего овса, господин.

Взгляд хозяина немного изменился, и, хотя девушка не могла точно сказать, в чем именно, она почувствовала себя уязвимой. Кашлянув, Гнеда вымолвила как можно более безразличным голосом, пытаясь сойти за завсегдатая:

– Благодарствую. Надеюсь, у тебя найдутся клетушка и ужин для утомленного путника.

– Еще бы не найтись, – радушно ответил харчевник, и девушке очень хотелось верить, что он говорил искренне. – Прошу, располагайся пока, где тебе угодно. Вон там, поближе к очагу, как раз есть свободное местечко.

Человек указал пухлой рукой на один из столов у стены. Гнеда кивнула, с тревогой предвкушая соседство с остальными посетителями. Она надвинула шапку почти на нос, но это не избавило ее от любопытных взглядов. Чужака озирали с головы до ног. К счастью, большинство в итоге равнодушно отворачивалось, находя содержимое своих кружек куда более привлекательным. Однако от девушки не укрылось, что были и те, кто задержал на ней взор дольше других. От одной мысли, что она может чем-то выдать свое истинное обличье или оказаться узнанной людьми Финтана, мерзко сводило живот.

Ее невеселые рассуждения прервало появление служанки со снедью – душистыми яшниками[75], квашеной капустой, овсяным киселем, рыбником, от которого поднимался горячий манящий пар. Пиво с непривычки заставило побежать голову, но на душе стало чуть-чуть легче и радостней. Расправившись с ужином и не позабыв отложить яблоко для Пламеня, Гнеда уже было собиралась вернуться к прежним мыслям, когда вдруг дверь в харчевню распахнулась, и внутрь ввалилась шумная толпа.

Девушка вскинула быстрый взор, оценивая вошедших. Их было шестеро, а громкие возгласы, к приятному удивлению Гнеды раздавшиеся на свеннском наречии, подняли волну щемящих воспоминаний о Фиргалле. Она поспешила спрятать взгляд, когда увидела, что сам хозяин ведет их к освободившемуся рядом столу. Судя по тому, с какой подобострастностью и любезностями усадили гостей, они были важными и хорошо знакомыми здесь особами. Догадку Гнеды подтвердили две улыбающиеся служанки, расторопно подбежавшие с запотевшими кувшинами и кружками.

Гнеда продолжила осторожно разглядывать веселую братию, по-свойски обосновавшуюся в тесной близости с ней. Все они были одеты небедно, но один из мужчин выделялся и более богатым убранством, и тем, как держал себя промеж прочих. Его спутники обращались к нему с подчеркнутым уважением и почтением, хотя тот говорил тише и спокойней остальных. Плащ и шапка незнакомца были подбиты мехом, на шее и руках поблескивало серебро. Опрятно постриженные темно-русые волосы и небольшая борода открывали правильное гладкое лицо. Чужак выглядел ровесником Фиргалла и годился в отцы Гнеде, которая, хоть и была уверена, что никогда в жизни не встречала этого человека, не могла избавиться от смутного чувства, будто он откуда-то ей знаком.

Девушка старалась наблюдать за соседями украдкой, но предводитель северян, видимо, почувствовал на себе пытливый взор и неожиданно пристально посмотрел прямо на Гнеду. Ощущение того, что она уже видела эти очи, почти заставило ее отпрянуть. В глазах незнакомца промелькнула мимолетная озадаченность, и Гнеда поспешила опустить голову.

В душе девушки зашевелилась неясная тревога, возникновение которой она не могла приписать чему-то определенному. Нет, от свеннов не исходила опасность, тем не менее в самом воздухе едальни, насквозь пропитанном запахами тмина, жареного мяса и пива, с приходом новых постояльцев начала витать напряженность, хотя сами гости вели себя беззаботно и казались увлеченными беседой.