Птичка-в-клетке (СИ)

Нужно держаться. Нужно выстоять. Что бы ни было раньше, сейчас — перенести всё и сберечь тайну. Это важно. А сможет она выстоять? Разве она такая светлая, как Лагортал? Такая стойкая, как хотя бы тот же Нэльдор, это она ничего, по сути, не испытала? Такая терпеливая, как пленники, что остаются здесь долго? Такая отважная, как Ламмион? Такая сильная, как Эйлиант? Такая благородная, как Арохир? С чего она взяла, что способна выдержать? Она маленькая и слабая, беззащитная жертва во мраке, в руках умайар. Ей не на что надеяться. Она приносит один вред и не заслужила ничего доброго. Ей не выстоять. Разве что умереть прежде, чем сломают. Лучше бы её и вовсе не было. Она и так почти никто. Безымянная — недаром так назвалась.

Линаэвэн едва могла вдохнуть, но рыдала, задыхаясь и захлёбываясь. И тогда мрак, пустота и барабанный бой вдруг прекратились, её вытащили на свет, утащили, позволили двинуться — сжаться в комок.

***

Девушку выволокли из подземелья и швырнули перед Волком, сидящем на троне в бывшем тронном зале Фелагунда.

— Здравствуй, Линаэвэн. Ты все еще смеешь противостоять мне?

Тэлерэ не сразу различила, где оказалась. Не сразу поняла смысл сказанного и осознала, кто это говорит. Она была только беспомощным комочком, охваченным ужасом и отчаянием… Жалобно, сквозь рыдания, дева взмолилась:

— Отпусти меня, — уже во время этой мольбы сознавая: это Саурон там, на троне, а ей нужно выстоять и сберечь тайну… Только как её сберечь, если теперь не может она опираться ни на силу, ни на правоту, и к тому же… Но… за «к тому же» можно было даже ухватиться. Хвататься стоило за всё, что только может помочь выдержать. Даже верно оно или ошибочно, сейчас дева не могла разбираться. — Отпусти меня… просто так… Ведь я не нужна тебе… Я бесполезна… Зачем я тебе? Я не нужна никому… и тебе не нужна… Саурон.

Она повторяла это, ещё прерываясь на рыдания, но всхлипывала всё тише и наконец остановилась. Если она никому не нужна, и никому не приносит пользы, если значимость её — как у последнего орка, ей и не придётся терпеть многое. Разве станут умайар тратить много сил на допрос этого самого орка — если бы им вздумалось его допрашивать? Комок разжался, и дева подняла голову. Встала, вначале на колени. Пусть она слаба, она же эллет, так сжиматься — некрасиво.

— Я ничего не значу, на что тебе тратить на меня силы? Отпусти просто так или убей. Всё равно всё бесполезно… — нельзя опереться на силу? Что ж, будет опираться на слабость. Что есть, на то и будет. — Бесполезно меня мучить. Я слабая дева — только начнёшь, а я уже потеряю сознание или умру. Да ещё несчастье тебе принесу: я приношу несчастья, так что… избавься от меня, пока не поздно.

Линаэвэн вспомнила, как в далёкие дни до мрака, до Тол-ин-Гаурхот, одна аданэт рассказывала ей, как девочкой едва не погибла: заплыла в реке на глубокое место, а там омут, и течение потащило её вглубь. Девочка открыла глаза под водой, смутно увидела дно и сказала себе: «Всё — я утонула». А через миг её спасли рыбаки… Можно на дне сказать себе: ” Всё — я утонула», а можно от этого дна оттолкнуться.

— Или думаешь, я только своим вред приношу? — продолжили Линаэвэн. — Тогда тем более на что меня тут держать, я и так всё испорчу, и слишком незначима, чтобы ты мной занимался: какая-то Безымянная, почти никто. Или всё-таки не так уж незначима и не так уж обречена приносить вред? — взгляд Линаэвэн стал острым и проницательным. Уже не слабая безымянная дева, а Линаэвэн, посланница Короля Маитимо, посланница Короля Финрода, встала перед Сауроном. И стал бы он здороваться со столь ничтожным созданием? Стал бы погружать его в этот мрак и неподвижность? — Твоя сила не безгранична, и твоя власть только в ночи, но всякую ночь прогоняет свет. Ты не в силах был даже оставить меня навсегда во мраке и пустоте, потому что там, где я могу только молчать, рыдать или умереть, я подлинно бесполезна для тебя. Не в силах и удержать в этой темнице навечно. Да, я смею противостоять тебе, Саурон. Я — смею.

Повелитель Волков с трудом скрывал гнев и раздражение. Линаэвэн была раздавлена, он сам это видел, откуда же она нашла сил и мудрости подняться, вновь подняться?! Но она поднялась. Вот только надолго ли? Волк протянул руку и сжал ее в кулак, и его Воля скрутила эльдэ, заново роняя ее на колени, вырывая из нее крик — мало кто мог выдержать такой удар молча. На Линаэвэн обрушилась ослепляющая боль, она кричала — пытаться сдерживать себя сейчас было не для кого — а Саурон заговорил снова:

— Ты не нужна мне, мне нужно лишь то, что ты знаешь. Сама же ты ничтожна. И перед тем, как умереть от пыток, ты сможешь мне многое рассказать.