Птичка-в-клетке (СИ)

Сейчас разум Волка поглощало его пари с Линаэвэн. Создать украшение, что не будет отличаться от эльфийских - не шутка, что бы там ни воображала себе дева. Но как создать такое украшение, что не смогла бы отличить Линаэвэн, но при том содержащее тёмные чары?… Волк решил, что ему будет проще, если он сможет понять, что движет девой, и подстроить свои чары под неё. И начать Маирон решил с песни-заклинания, так неосторожно брошенного эльдэ. Волк улыбнулся, вызывая в памяти песню тэлерэ. Линаэвэн задала тему, осталось ее лишь подхватить и изменить.

Волны морские находят на берег…

Тяжелые чёрные волны в страшных белых шлейфах, под огромными звёздами во тьме, рокочущие и бешеные, швыряющие на берег тела погибших тэлери и нолдор.

Волны могучие, мирною силою…

Но море однажды стихло, и именно по нему, гладкому и спокойному, уплывал Первый Дом, оставляя всех в Амане.

Дышат и пеной сверкают серебряной…

И безмолвие окружило оставшихся. Серебряная пена, так похожая на серебро крошащегося льда.

В отблесках звёздных, и дальше катятся…

Дальше, до самого Хэлкараксэ, и встает выбор у брошенных - вернуться с позором или идти мстить, но уже не Врагу - родичам-предателям.

Нет им преград, точно ветру небесному…

Ни преград, ни возможности укрыться на бесконечных вздыбившихся Льдах.

С коим дружны они от рождения…

И небесный ветер, злой, пронизывающий до костей, которому также нет преград…

Химмэгиля ввели в комнату, где его ждал Саурон. Нолдо не бывал именно в этой комнате, но кое-что из обстановки было знакомым: ведь Ородрет украшал не только свои покои, а все башни Минас-Тирита. Однако останавливаться на том мыслью он не стал. “Сейчас Саурон попытается повторить то же, отчего Нэльдор выдал, что они из Нарготронда”, - подумал он.

Умаиа сплёл заклинание и свернул его, словно откладывая на полочку в своем сознании. Сейчас настало время продолжить допрос.

- Как твоё имя? - спросил Маирон у приведённого эльфа.

Услышав простой вопрос об имени, эльф сжал зубы и напрягся, словно к нему сейчас орки раскалённое железо подносили: боли ещё нет, но вот-вот будет, и нужно будет терпеть. И боль, в самом деле, не заставила себя ждать - Волк обрушил на непокорного пленника Волю. Когда нолдо потерял сознание, Маирон осмотрел тело эльфа, увидел характерные шрамы от допросов. Но тело этого эльфа почти не несло следов плена, значит ему посчастливилось, и до Ангамандо в прошлый раз он не добрался. Но зато встречал кого-то из умаиар, знал, каково прикосновение Воли.

Придя в себя, Химмэгиль почувствовал: он растянут, рядом тёмный майа. Это было словно повторением краткого плена, что он пережил прежде, и нолдо в первый момент не был уверен, что это не сон…

- Сколько Верных Артаресто было среди вас?

Тогда, когда его освободили? Ни одного. Он открыл глаза с недоумением - откуда Саурон знает о том отряде, что слишком увлёкся преследованием орков? Потом только пришёл в себя, понял вопрос - и, конечно, не ответил на него. Плеснуло горечью слово “было”… но нет, умайа едва ли кого-то убил.

Эльф молчал, ненавидел, держал себя в руках… Но Волку показалось, что он не так уверен в себе, как хотел бы…

- Ты мнишь себя уже опытным, не так ли? - усмехнулся умаиа, сжимая стальные обручи боли вокруг нолдо, но, так, слегка. - Что бы мне с тобой сделать? Может быть оставить так повисеть? Твои плечи, спина, руки будут все больше наливаться болью… Ты уже сейчас содрогаешься под моими пальцами, а мы даже не начали. Назови свое имя или расскажи о Долхэне - и сможешь уйти в камеру, все прекратится, - Волк ждал, что хотя бы догадку о Долхэне удастся проверить.

Тело Химмэгиля сжимала боль. Он уже был знаком с такой болью. И сейчас его едва ли избавят от неё пришедшие на помощь. Назвать имя… он не хотел этого, но это было не страшно. Он не был прославленным героем или родичем Короля, или Лордом. А Долхэн… Саурон спрашивал о Верных Ородрета - значит, о Долхэне знал? Боль от чар говорить не мешала, и эльф выдохнул:

- Химмэгиль…

Но лицо пленника выдало его с головой - да, Долхэн был гонцом от Артаресто. И при том не выказал себя несгибаемым. Как только не будет необходимости продолжать игру в “гости”, Долхэном займутся в первую очередь. Только Химмэгилю об этом пока знать было не нужно. Волк одобрительно кивнул Химмэгилю:

- Видишь, как все просто? Со мной куда проще договориться, чем противостоять. Вы зря отказались от гостей, но всё ещё можно исправить. Подумай об этом.

Пленника отвязали и отвели в его камеру. А Волку нужно было ещё успеть закончить с пищей.

***

Маирон поспешил на кухню. На полпути его встретили орки с подносами для пленных, и умаиа остановил их. Три миски были убраны - для Линаэвэн и Четвёртой пары, над остальными же Волк простёр руки и выпустил свою часть заклятия, искажая песню тэлерэ, обращая её силу прощения в напоминание о вине и беде, о крови на своих руках или на руках тех, что их предали. И такую зачарованную пищу принесли пленникам, не забыв сказать, кто готовил для них.