Птичка-в-клетке (СИ)

— Ты узнаешь мою цель, Лагортал. Мне нет смысла скрывать ее от тебя. Но после, не сейчас. Отдыхай, гость мой. Поверь мне… — Волк усмехнулся. — Увы, многое меж нами с тобой может быть основано лишь на доверии, но вряд-ли ты сможешь мне верить, хотя я и не стану тебе лгать. Я не хочу тебя извращать, я хочу, чтобы ты остался таким, какой есть, и скорее приду в гнев, если ты посмеешь стать хуже, чем мне показался. Так вот — Тулкато доблестен, но не благороден, и он не лучший пример для тебя — я успел узнать его и могу поручиться в том, если ты поверишь.

Впрочем, Маирон не ждал, что Лагортал поверит.

Лагортал удивлённо перевёл взгляд на друга:

— Похоже, ты был прав, Кирион: я чем-то важен для Гортхаура. Что скажешь сейчас?

— Я готов поверить, что Гортхаур действительно хочет, чтобы ты… остался таким, какой есть, и не стал хуже. Но нужен ли тебе мой совет? Я не могу похвалиться мудростью, — и силой… Именно из-за его слабости они были ныне в гостях у Саурона.

— Зато можешь уловить то, чего не замечу я.

Волк с интересом слушал разговор меж гостями; видимо, Кирион все же не всегда глуп и заметил то, что не увидел калаквэндо. Может оставить его советником при Лагортале, а не ссылать в пыточную? Как пойдет, как пойдет.

Сам нолдо думал: если он значим для умайа лично, тем важнее быть осторожным. Можно ли думать про себя заранее — мол, я ни за что не паду? Вот, он думал, что не придёт сюда, не будет вести мирные беседы с палачом, пока его товарищи в темнице. И что же? Нужно было смотреть за собой. Нолдо вновь обратился к Тёмному:

— Я готов поверить, что ты говоришь так о Тулкасе не с целью извратить меня, но не верю самим словам: ты Тёмный, и можешь говорить так от ожесточения против Валар. Хотя для меня неожиданно, что ты можешь обвинять Тулкаса в том, что он недостаточно сражается против Тьмы.

«Главное — это Лагортал. И, благодаря товарищу, — вот нежданная удача и радость! — он теперь верит мне!»

— Не я хотел говорить, а ты услышать, — Волк посмотрел в лицо эльфа и негромко и веско сказал: — Тулкато убил гонца от Мэлько.****

Лагортал чуть нахмурился.

— Гонцов не убивают, но как и когда это было — не ведаю. Полагаю, там не было и тебя, — если Саурон и говорил честно, он слышал о том от Моргота. Так, как тот ему передал. …А ведь Саурона когда-то соблазнили — чем? Он когда-то был обманутым, прежде чем стать тем, кто он есть. А ещё, прежде, был светлым аину.

— Владыка создавал для того гонца новое тело. Я присутствовал при том, как его посылали с поручением, я присутствовал при том, как он вернулся, — пусть теперь эльф живёт с этим знанием.

Лагортал нахмурился сильнее. Хотя это, в самом деле, был тёмный майа, и он сразу же получил новое тело, он был только гонцом, посланником и не должен был держать ответ за того, кто его послал…

Повисло молчание.

— Возвращаясь к сказанному прежде, — Лагортал, в отличие от синда, не потерял нить беседы, — я остаюсь при том же: если один почитает нечто допустимым злом, а другой — не приемлет его, один оправдывает то, что другой считает дурным, то нравы второго выше, и он прав, поступая согласно своей совести.

А разве сам Лагортал хорошо поступал, сидя здесь? Нолдо невольно перевёл взгляд на Кириона.

— Значит, ты выше Тулкато. И я очень надеюсь на это, — Волк удовлетворенно кивнул, и снова все замолчали.

— Быть может, вы предложите другую тему? Или мы так сегодня и не поужинаем, — улыбнулся Волк примиряюще.

— Ламмион выехал на охоту, как ты сказал. Это значит, что рядом с ним едут орки — или тёмный айну? — Лагортал зачерпнул похлёбки, и Кирион последовал примеру нолдо.

Все принялись за еду, беседа вновь стала мягче.

— Почему ты так решил? — удивился Волк. — Нет, Ламмион уехал один, я дал ему еду, оружие, коня и зачарованную уздечку, чтобы каждый из служащих Владыке Севера знал, что Ламмиону нельзя чинить зла. Он любит охоту — пусть отдохнет и развеется.

— Мне с трудом верится, что ты отпустил бы любого из нас с оружием, не сделав ничего, чтобы мы не обратили его против твоих орков и волков или не бежали, — если нолдо поверил Кириону, что Саурон не хочет исказить его, это не означало, что отныне эльф верил умаиа во всём. — Хотя, конечно, это могло быть не столь явным, как тёмные майар рядом.

— Ты ошибся в предположениях, — отозвался Волк. — Я держу свои обещания и того же жду от своих гостей. Ламмион защищён чарами на уздечке и свободен в передвижении и выборе целей в течении суток. Он может напасть на моих орков или волков и сказать, что это была охота. Такой ответ будет приемлем, хотя и выкажет Ламмиона бесчестным. Если же мой гость решит стать обманщиком и бежать… У него может получиться задуманное, даже, скорее всего, получится, но это будет значить обман с его стороны, и за обман последует кара. Вы считаете это нечестным?

Маирон вновь с интересом покосился на эльфов.

— Он дал обещание, что вернётся? — спросил Кирион, думая про себя: как вынудили Ламмиона к такому обещанию? И признал. — Тогда бежать не будет честным… Впрочем, если ты просто поставил условие, и Ламмион принял его, пусть и без обещания, тоже.