Птица-хохотунтья.

— Ах, Эмми… Это юный Фоксглав, дорогая… какой красавец… А это… в общем, так сказать… понимаете ли… ну, словом, моя супруга… — сказал сэр Адриан, делая при этом какие-то странные жесты, будто хотел освободиться от смирительной рубашки.

— Кто это, дорогой? — леди Эмеральда, взглянув на Питера, сделала книксен. Затем она не без труда вставила в ухо слуховой рожок, зацепив им за украшенную изумрудом сережку.

— Это мистер Фоксглав, моя дорогая, — сэр Адриан, повысил голос. — Очаровательный… статный… только что прибыл.

Поксдав, «Голубиная оспа»?[20] Какое интересное имя, — восхищенно сказала ее светлость. — Любопытно — древнеанглийское, я не сомневаюсь. Говорят, в те дни было много оспы. Если бы вас назвали Поксчикен «Куриная оспа», я бы не сочла это таким любопытным, поскольку происхождение более очевидно. Но я полагаю, что раз куры могут ею заболеть, то и голуби тоже. Болезнь, как говорится, не знает границ вероисповедания, класса или цвета кожи. Хотя говорят, что эскимосы умирают от этого, не так ли? Или я думаю об индейцах? Во всяком случае, в одном я уверена, что цесарки этим не болеют. Вы любите цесарок?

— Я предан им, ваша светлость, — сказал Питер.

— Ее милость разводит цесарок, — страдальческим голосом пояснил Ганнибал.

— У меня много цесарок, мистер Поксдав, — продолжала ее светлость. — Я их развожу — такие умные птицы, ну просто как собаки, только с перьями. Приходите ко мне как-нибудь, будем кормить их — увидите какие они разумные. Адриан, ты должен пригласить этого милого молодого человека на обед. Мы должны его видеть у себя достаточно часто.

— Я уже пригласил его, дорогая, да, да… но он не играет в бридж…. Впрочем, это неважно… он желанный гость… самый желанный гость.

Разговор с супругами Блайт-Уорик шел широко, но бессодержательно, и Питер с облегчением увидел, что Ганнибал допил свой стакан, и собирается прощаться. 

— Нам пора, сэр. Нужно еще устроить Фоксглава, и убедиться, что с ним все в порядке. — Сказал  Ганибал губернатору.

— Да, да, мистер Фоксглав, все будет… это… как его… в полном ажуре… в общем, так сказать, здорово, — изрек губернатор. — Был рад… с вами… Ганнибал знает здесь все… эти… как их… ходы и выходы… Приходите с ним обедать,  когда бросите якорь… Да.

— Вы должны прийти пообедать, мистер Поксдав, — сказала леди Блайт-Уорик, не расслышав приглашения мужа. — Я буду настаивать, чтобы и мой супруг пригласил вас особо. А после обеда поможете мне покормить цесарок. Да не забудьте взять с собой вашу очаровательную крошку жену — мы ее почти не видим.

Питер и Ганнибал снова сели в повозки и, сопровождаемые эскортом собак, тронулись в путь. Ганнибал закурил длинную сигару и больше не проронил ни слова. Питер откинулся на спину и расслабился. Вскоре рикши выкатили на дорогу, бегущую вдоль бухты.

Дорога то проходила через рощи казуарин — похожих на ели деревьев[33], отбрасывавших ажурные, словно выпиленные лобзиком, тени. То вновь становился виден широкий белый пляж, чистые, манящие воды лагуны. Время от времени рикши переезжали по мостикам через неглубокие ручейки, которые сверкали и переливались между камнями, черными и блестящими, как смола. Женщины расстилали свежевыстиранное белье на изумрудной траве — буйство красок напоминало огромную цветочную клумбу. При приближении рикш, зенкалийки разгибали спины и махали длинными смуглыми руками. Их лица озарялись белозубыми улыбками, а воздух оглашался приветствиями. — Голоса были пронзительными, как у попугаев. На берегу рядами стояли черные каноэ, похожие на выброшенных на берег морских свиней[31],  а возле них на искрящемся песке сидели на корточках рыбаки, чинившие свои сети.

Зеленые ящерицы с оранжевыми головами перебегали дорогу перед повозками, а дарящие прохладу рощи казуарин были полны птичьего гомона. Питер впитывал все это в себя и думал, что никогда прежде не доводилось ему бывать в таком уголке земли, где он чувствовал себя таким счастливым. Цвета, запахи, атмосфера, люди — все было каким-то образом совершенно правильным, таким как оно и должно было быть.

— А вот и твой дом, — неожиданно сказал Ганнибал, показывая сигарой в сторону от дороги. — Маленький, но зато прямо на пляже. Думаю, это лучше, чем жить в суматохе города.

Сквозь стволы деревьев Питер увидел стену низенького белого бунгало, стоявшего почти у самой воды.

— Вот это да! — сказал он. — Не ожидал! Как в голливудском фильме! А я-то думал, что меня поселят в деревянной, провонявшей ослами хибаре без водопровода в центре города. 

— Все там есть. И водопровод, и электричество — конечно, если движок работает, — и телефон, который действует всегда, когда не сломан, и персонал из трех человек. Думаю, будешь чувствовать себя комфортно, — сказал Ганнибал, и рикши остановились подле бунгало.

Трое слуг появились на тенистой веранде, и вышли наружу. Главным был, очевидно, пухлый коротышка с коричневой круглой физиономией, веселыми глазами и широченной улыбкой, в белой униформе с красной лентой через плечо.