Птица малая

Эмилио кашлянул, в равной мере для того, чтобы убедить себя, что он способен заговорить, как и для того, чтобы привлечь к себе внимание Супаари. Повернувшись, он указал на Д. У. Ярброу, который, ощущая только, как колотится его сердце, не шевельнулся и не произнес ни слова с того мгновения, когда нырнул за винчестером и, священник он или нет, приготовился вышибить прямо в ад душонку этого инопланетного сукина сына. Он уже видел, как оторванная голова Эмилио падает к его ногам, и сомневался, что сумеет когда-либо забыть это мгновение или поток слепой ярости, который оборвал бы жизнь Супаари, если бы сам Эмилио не разрешил ситуацию с таким блеском.

– Этот некто есть у нас Старший, – услышал Д. У. слова Эмилио, – хотя и не старейший. Его решения обязательны для всех нас.

Супаари увидел перед собой всего лишь монстра средней величины, державшего в руках жезл, от которого исходил запах углеродистой стали, серы и свинца. Не имея посредника, способного произнести его имена, Супаари взял инициативу на себя и коротко приложил обе руки ко лбу.

– Этот некто носит имя Супаари, третьерожденный, из рода Гаха’ана, по названию земли своей именуемый ВаГайжур.

И умолк, выжидательно наставив уши в сторону Сандоса.

Эмилио осознал, что в качестве толмача обязан представить Ярброу. И, с лету приступив к реализации, произнес:

– Имя Старшего – Дии, он – перворожденный из рода Ярброу, имя земли его ВаВако.

Воин, сообразил Супаари, сделав правильный вывод из ошибочных посылок. Так как общались они на руанже, он протянул вперед обе руки, не зная, что еще можно сделать.

– Чаллалла кхаэри, Дии.

Ярброу передал свою винтовку Джорджу, сопроводив свое движение взглядом, говорившим: выстрелишь, если понадобится. А потом шагнул вперед и вложил пальцы в полости загнутых длинных когтей Супаари.

– Чаллалла кхаэри, Супаари, – кося глазами произнес он с нескрываемым техасским акцентом… акцентом и всем своим видом говоря не прозвучавшие вслух слова: «Ах ты, распроклятый сукин сын».

Энн хотелось громко расхохотаться, однако она подавила порыв; опыт сорока пяти лет званых обедов сделал свое дело. Напротив, без дальнейших размышлений она шагнула вперед и приветствовала Супаари в манере руна. Когда руки обоих разделились, она произнесла:

– Сипаж, Супаари! Ты, конечно же, голоден после долгой дороги. Не пообедаешь ли ты с нами теперь?

И он отобедал. В конечном счете это был удачный день.

Глава 27 Неаполь

Август 2060 года

ПОЛАГАЯСЬ НА НЕЧЕТКИЕ УКАЗАНИЯ привратника и навигационное чутье, Джон Кандотти пробрался в самые недра приюта – в тускло освещенный подвал, в 1930-х годах преображенный в прачечную, модернизированную по прошествии века, но с тех пор не подвергавшуюся никаким изменениям. Как отмечал про себя Джон, Общество Иисуса было готово совершать межзвездные путешествия через пару недель после получения соответствующего указания, но никак не торопилось с осуществлением таких новаций, как приобретение нового оборудования для прачечной. Ультразвуковые стиральные машины при всей своей древности оставались достаточно работоспособными. В солнечную погоду выстиранное белье развешивали на веревках. Весь комплекс напомнил Джону подвальную прачечную его собственной бабушки, хотя та, конечно, в любую погоду использовала микроволновую сушилку.

Он едва не прошел мимо нужной комнаты, но обнаружил, что слышит голос что-то напевавшего Эмилио Сандоса. Точнее, Джон не был уверен, что слышит голос именно Сандоса, так как ему не приходилось слышать, чтобы тот что-то напевал. Но тем не менее в помещении оказался именно он, небритый и вполне довольный собой, в чьей-то старой одежде извлекавший сырое белье из одной из стиральных машин и складывавший его в ротанговую корзину, судя по ее виду – старше самого Ватикана.

Джон кашлянул. Эмилио с суровым видом обернулся на звук.

– Надеюсь, молодой человек, вы не рассчитываете на то, что я приму вас в своем кабинете без предварительной записи.

Ухмыльнувшись, Джон огляделся по сторонам:

– Брат Эдвард сказал, что они определили вас в подвал на работу. Очень мило. Стиль Баухаус.

– Форма следует за функцией. Грязное белье требует такой обстановки. – Эмилио взял мокрую наволочку. – Готовься, сейчас удивишься.

И он сумел достаточно ловко сложить ее, а потом отправить в корзину.

– Так это новый протез! – воскликнул Джон. Слушания прервали на несколько недель, пока Сандос работал с Паолой Марино, биоинженером из Милана, к которой обратился Отец-генерал, когда оказалось, что патер Сингх не может исправить дефекты своего протеза. Сандос не хотел, чтобы его видели новые люди, однако Джулиани настоял на своем. Но все сложилось удачно. – Я восхищен. Это просто чудесно.

– Я очень хорошо справляюсь и с полотенцами, однако моей ловкости есть предел. – Эмилио повернулся назад к машине. – И в частности, это носки. Вы, парни, отправляете их вниз вывернутыми наизнанку, такими же они и возвращаются наверх после стирки.