Птица огня

Утром Ашаяти долго сидела у потухшего костра, зевала и все никак не могла проснуться. Когда солнце дотянулось до верхушек деревьев, они наконец выступили в путь. Довольно скоро свернули с пошедшей ухабами дороги на лесную тропу, заваленную хворостом и заросшую кустами так, что ее и разглядеть-то с трудом можно было. На этот раз Ашаяти шла впереди по праву местного жителя и проводника. Она беспокойно озиралась по сторонам, раз десять сбивалась с пути, вскоре совершенно потеряла дорогу, а через час блужданий нашла ее вновь. Так уж получилось, что в жизни своей она видела только родную деревню и Веренгорд, ни разу не была в этом отдаленном лесу, ни разу не посещала соседних селений и в целом с трудом представляла себе карту местности. Но за сундук золота готова была вспомнить то, чего никогда не знала и наврать столько, сколько не влезет ни в какие уши. Да и кто не готов, в конце концов?

Когда обеспокоенный ее странным поведением музыкант робко спросил не заблудилась ли она, девушка неловко засмеялась.

— Просто тут все заросло с тех пор, как я ходила в последний раз, — так неуверенно сказала она, что музыкант тотчас разгадал ложь. — И вообще, я ищу дичь. Ведь у тебя больше нет мяса?

— Нет.

Вскоре Ашаяти заметила меж кустов серо-бурого кролика, пригнулась и сняла с плеч лук.

— Будет тебе мясо, — произнесла она.

Но первая же стрела, скользнув куда-то в сторону, неуклюже болтнулась в воздухе, завертелась, как пьяная, стукнулась о дерево и отскочила точно в лоб Ашаяти. Девушка вскрикнула, но сразу осеклась и покосилась на музыканта. Тот сделал вид, что ничего не заметил. Ашаяти спешно потерла ушибленный лоб рукавом и пустила вторую стрелу, но та, залихватски взвизгнув, почему-то унеслась в небо.

— Не дыши мне в спину! — раздраженно бросила Ашаяти музыканту. — Отойди, я из-за тебя развернуться не могу!

Сардан, стоявший у дерева метрах в десяти, недоуменно почесал затылок и отошел еще на пять метров.

Третья стрела и вовсе сорвалась с тетивы и закружилась на месте у самого лица Ашаяти. Девушка вскрикнула, отскочила в сторону и пригнулась. Стрела упала где-то в траву. Ашаяти в бешенстве рванула рукой за следующей, но, к великому своему удивлению, обнаружила, что в колчане пусто. Тогда, озлобленная и униженная, она кинулась искать выпущенные стрелы, кинулась истерично, нервно. Но попробуй впопыхах найти тонкую веточку в чаще осеннего леса, заваленного цветастыми листьями, усыпанного высохшей травой и хворостом! Перепуганный кролик наконец догадался что к чему и бросился наутек быстрее любой стрелы. Ашаяти помчалась следом. Кролик юркнул в норку в глубине сухого, осыпавшегося куста. Девушка с разбегу бросилась сверху, в надежде ухватить беглеца за лапы в последний момент, но просчиталась… Вместо того, чтобы провалиться сквозь куст, она тряпкой повисла на его ветвях, тугих, жестких и колючих. Ее веса сильно не хватило, чтобы проломить кусты до самой земли. Ашаяти завизжала, попыталась высвободиться, но не тут-то было — ветви успели оплести ее паутиной.

Сардан подошел минуту спустя, помог выпутаться и, с трудом сдерживая улыбку, протянул девушке щепотку сухарей. Ашаяти фыркнула, отвернулась, собрала-таки свои стрелы, затем все-же вернулась и взяла сухари.

Полдня после этого шли молча по бесконечному красно-желтому лесу. Вскоре вконец сбились с пути и вместо того, чтоб срезать дорогу через чащу, потеряли лишние часы и выбрались к реке только к следующему утру…

Река Менедатх была нарисована на карте рваными линиями тут и там, и Сардан думал, глядя на эти росчерки, что это не река, а какой-то высохший ручеек, который можно переступить себе или в худшем случаем перепрыгнуть — и шагать дальше. На деле же оказалось, что между берегами — метров тридцать-сорок мутной, скоро бегущей воды, в которой не видно дна. И хотя поток не был таким уж бурным, а на всем обозримом пространстве не валялось в нем ни одного камня, что было несколько удивительно, учитывая близость скал, продвинувшись всего на метр по воде, Ашаяти погрузилась почти по пояс. Она с опаской шагнула еще немного вперед, но провалилась, потеряла дно под ногами и выскочила на берег. Сардан не знал, что на одном из древних языков этих мест «менедатх» значило — «бездонная».

Все утро пришлось тащиться вдоль берега в поисках брода. По пути вышли к небольшой браконьерской деревне. Десяток кособоких домиков стояли у самой воды, некоторые покачивались на сваях прямо в реке. Поток перекрыли сетями от берега до берега. Дальше у пристани болтались на воде старые лодки, а неподалеку сидел, свесив ноги, сухой мужчина непонятного возраста, хмурился, курил и дымил со страшной силой. Сардан снова глянул на карту. Впереди река разделялась на два потока. Чтобы пересечь ее, придется искать брод дважды, либо делать существенный крюк по лесу в обратную сторону, и все равно искать брод, хотя в этом случае всего раз.

Пока Ашаяти сосредоточенно изучала переплетение сетей, Сардан пошел уговаривать лодочника довезти их до Сыреша.