Птица скорби

Мне хотелось кричать от радости, но из горла вырвался лишь жалкий клёкот. «Алисинда», – прошептала я, вытерев ладонью рот.

– У меня всё хорошо, – сказал он, предваряя мой вопрос.

– Господи, пять лет прошло. Я думала, ты умер, – надтреснутым голосом произнесла я и взяла его за руку. Мимо неслись машины, водители бибикали замешкавшимся пешеходам, громко переругивались торговки.

– С чего бы мне умереть? – хохотнул Али. – Тебе что, сова наухала?

Я грустно улыбнулась детским воспоминаниям.

– Нет, я её не слышала. Но ты пропал и не давал о себе знать.

– Город же большой, сестрёнка. Я деньги зарабатывал.

Я оценивающе оглядела его. Такая же балахонистая футболка и рваные джинсы – правда, довольно чистые.

– Значит, говоришь, зарабатывал? – с сомнением переспросила я.

Он нахмурился.

– Ну да. Так же, как и ты, разве нет? – Он понял, что сказал что-то бестактное, но не стал извиняться.

Я было вспыхнула, но обижаться не хотелось.

– Али. – Я примирительно погладила его по плечу. – Ну расскажи, как ты жил без меня.

Черты лица его смягчились, и на какое-то мгновение я увидела в нём прежнего Али, которого так любила наша мама.

– У меня всё хорошо. Не плачь, – пробубнил он.

– Не буду.

– Я тогда искал тебя, вернулся в наш туннель. Но ребята сказали, что ты поселилась в борделе Чилулу. Это правда? – В голосе его снова прозвучал упрёк.

– Я просто там жила, – соврала я. – А потом мы с Эналой переехали в Чиленье, на Бурма-роуд. – Я отвела глаза, очень надеясь, что Али ни о чём не догадается.

– Понятно, – только и сказал он.

Мы замяли тему и пошли дальше по Каирский дороге. Сначала он рассказывал что-то малозначительное, а я была благодарна, что он не расспрашивает, чем именно я занималась после нашего расставания. Сама я тоже не решалась поинтересоваться, почему он так неожиданно исчез. Али снял рюкзак, вытащил оттуда несколько вакуумных упаковок с сосисками и начал предлагать их прохожим. О, мой брат здорово поднаторел в этом деле: научился заговаривать людям зубы, чтобы урвать лишнюю денежку. К тому же он стал обаяшкой благодаря бархатному голосу, как у Тате, правда, ещё не до конца сформировавшемуся.

Потом Али разоткровенничался и всю дорогу болтал не переставая, перескакивал с одной темы на другую. Но я многое о нём узнала. Как вместе с друзьями он грабил магазинчики в Камвале[99]. Как какое-то время пожил в приюте в Мтендере[100] и даже походил там в школу. Посещал службы в адвентистской церкви ради бесплатной еды. Попадал в полицию, откуда всякий раз сбегал. Однажды он видел в обезьяннике Бо Хамфри. Стал свидетелем ночного убийства на автобусной станции. Спал на скамейках междугороднего терминала. Упомянув, что торговля сосисками – это просто ради приработка, Али улыбнулся, и в этот момент я ему даже поверила. Оказывается, он ещё устроился кондуктором при автобусной станции «Башня Кулима»[101], подменял некоего Ба Ньямбе (да, именно Ба, как Ба Артур. Хотя в детстве мы чаще использовали обращение Бо). Платили Али мало, потому что это же неполная ставка. Жил он с друзьями в районе Матеро. Муса, Даниэль, Кристофер, Джуниор… Он так долго перечислял их имена, что, казалось, даже забыл о моём существовании. Я снова взглянула на брата. Серо-коричневый цвет его лица был в точности как у нашей мамы. Цвет муравейника. У меня ёкнуло сердце. В последнее время я редко её вспоминала. И тут, как специально, мимо прошла сухощавая женщина с муравейниковым цветом кожи. Мамин призрак? Да нет, просто какая-то чужая женщина несёт на продажу кассаву и арахис. В мой внутренний монолог ворвался голос брата:

– Так где ты живёшь, если поточнее? – Али глядел прямо на меня и улыбался, явив моему взору такую знакомую щербинку меж зубов.

– В Чиленье. Выйдешь на остановке «Маина Соко», перейдёшь дорогу и сразу же увидишь зелёный домик с коричневой дверью, не ошибёшься.

Мне и правда хотелось, чтобы он пришёл.

– Понял. Как-нибудь загляну.

Перехватив мой взгляд, он смущённо почесал подбородок. Пройдя вдоль Каирской дороги, мы свернули на людную улицу Катуньила-роуд, где располагалась автобусная станция. Господи, я совсем забыла, что собиралась купить новые туфли.

Побродив между автобусами, Али окликнул тощего низкорослого кондуктора:

– Дабвисо!

На Давбисо была белая безрукавка прямо на голое тело и зелёные шорты размера на три больше, что ничуть его не смущало – он просто их всё время подтягивал.

– Пусти мою сестру, ей до Чиленье доехать надо. – Али подтолкнул меня, и я, поздоровавшись, заняла место возле окна.