Птицеферма (СИ)

Дэвин дарит мне пристальный и удивительно серьезный для него взгляд. Потом встряхивается и привычно ухмыляется.

— Ню-ню, — передразнивает. — И сдадите другим копам, — молчу, врать не имеет смысла, он сам все понимает. — Да я без обид, детка, — весело продолжает мужчина. — Вытащите только, а? Я дальше сам покумекаю, как выкрутиться. По рукам? — и на этот раз без резких движений протягивает мне руку ладонью вверх.

— По рукам, — хлопаю его по ладони.

Дэвин довольно щурится.

— Узнаю мою детку.

* * *

Возвращаюсь под утро. Несмотря на бессонную ночь, чувствую себя гораздо лучше, чем прошлым вечером. Вроде бы ничего не произошло, а как камень с плеч.

Мне удается тихо вернуться через окно и даже не разбудить Ника.

Ложусь рядом на бок, устраиваюсь поудобнее, намереваясь поспать оставшийся до завтрака час, как напарник вдруг оборачивается, обнимая меня под грудью. Хорошо, что не задевает живот.

— К Дэвину ходила? — спрашивает спокойно, но голос совсем не сонный.

— Разбудила, когда вернулась или когда уходила? — спрашиваю.

— Оба раза.

Поджимаю губы. Нехорошо вышло. Но Ник не моя нянька, о чем я ему тысячу раз говорила. Я взрослый самостоятельный человек и способна сама принимать решения. Жила же я тут без него столько месяцев.

— Тогда почему не пошел за мной? — спрашиваю.

А сама понимаю, что в том настроении, в каком я отправилась к Дэвину, догони меня Ник, мы бы непременно поссорились.

— Если бы ты хотела, чтобы я пошел с тобой, ты бы не кралась мимо меня, почти не дыша, — отвечает напарник. — Узнала, что хотела?

Улыбаюсь, глядя в темноту.

— Он сказал, что я была классной, — смеюсь.

— Это я мог сказать тебе и сам, — Ник усмехается мне в шею; чувствую его дыхание на своей коже, и мне невероятно комфортно.

— Сегодня Дэвин спросил, — вновь заговариваю, — верю ли я тебе в том, что ты искал меня эти два года, пытался вытащить или попасть сюда, — чувствую, как ладонь напарника напрягается. — И я сказала, что верю. Ник, я тебе полностью доверяю. Как никому.

Рука расслабляется. Молчание.

— Эм, — затем осторожно, — я-то что должен на это сказать? «Спасибо»?

— Можешь ничего не говорить, — разрешаю.

— Янтарная, я шучу, — крепче прижимает меня к себе, и я снова благодарю высшие силы, что Кайре пришло в голову сделать свою надпись в самом низу моего живота. — Я тоже доверяю тебе, как никому. И так всегда было.

— Даже теперь? — не сдерживаюсь, уточняя.

— Всегда, Эм. Кончай нарываться на комплименты.

Улыбаюсь.

ГЛАВА 35

Завтрак начинается с громогласного вопроса Филина:

— Почему не все?

По правде говоря, в последние пять минут я наблюдала за Кайрой, пытающейся примостить свой познакомившийся с гвоздем зад на кончике скамьи так, чтобы и не сверзиться на пол, и не задеть больное место. Поэтому вопрос Главы застает меня врасплох.

Верчу головой, как и другие, пытаясь определить, кого Филин имеет в виду. При всех его отрицательных качествах во внимательности Главе не откажешь.

— Олуши нет, — Ник первым пробегает взглядом по сидящим за столами.

Хмурюсь и перестаю оглядывать зал, ровно сажусь на своем месте. Перепроверять вывод напарника не вижу смысла.

По рядам начинается шушуканье. Кто-то тянет шеи, кто-то уже обсуждает увиденное и делает выводы. Странно, что Чайки до сих пор не слышно. Обычно ее зычный голос перекрывает все другие. Выходит, встреча с моим тазом таки пошла ей на пользу.

Ник ловит мой взгляд.

— Как думаешь, она не могла?.. — спрашивает шепотом.

Олуша? Что-то сделать с собой? Эта маленькая дрянь скорее утопит в крови всю Птицеферму, чем обидит себя любимую.

Не могу выкинуть из головы счастливую улыбку Олуши, сидевшей вчера на моей ноге и любовавшейся видом моей крови.

Дергаю плечом.

— Не думаю, — отвечаю. — Может, проспала.

— Или токсикоз, — добавляет напарник.

Приподнимаю брови, дивясь таким познаниям о тяготах жизни беременной женщины. Ник в ответ пожимает плечами.

— Я спрашиваю, где Олуша?! — в этот момент рявкает Глава.

Сидящая напротив Рисовка втягивает голову. Сапсан обнимает ее одной рукой. Со стороны можно подумать, что Рисовка просто боится громких звуков. Пару дней назад я так бы и подумала…

— Сова?! — Филин находит ту взглядом. — Ты знаешь, где Олуша?

— Проспала? — предполагает пожилая женщина, так же, как и я, не слишком впечатленная отсутствием Олуши.

Глаза главы превращаются в щелки.

— Ну так иди и проверь! — грохает кулаком по столу.

Ожидаемо, Филин понял, что Сова в курсе того, что произошло между мной и остальными женщинами, и обозлился. Теперь будет отыгрываться на ней, пока не забудет. А память у этого садиста отменная.

— Как скажешь, — Сова предпочитает вести себя покладисто, чтобы не навлечь на себя ещё большее недовольство Главы. Ставит клюку в проход, кряхтя, приподнимается, неловко перекидывает через лавку больную ногу.

На лице Филина не дергается ни один мускул. Молча наблюдает за мучениями пожилой женщины с видом каменного изваяния.

Сейчас Сова таки встанет и поковыляет на поиски Олуши, так и не позавтракав. А она и без того такая худая, что почти прозрачная. Еще это колено…

Резко поднимаюсь со своего места.

— Я схожу!