Когда мы приехали, на холме у озера, поросшем кустарником, уже собралась примерно дюжина счетчиков кроншнепов. Среди тех, кто сидел, ждал и наблюдал с рассвета, были отставной директор школы с длиннофокусным фотоаппаратом, фотограф, когда-то работавший для каталогов «Сирс», – с зрительной трубой высокого разрешения, и супружеская пара, вооруженная одинаковыми биноклями «Сваровски» (две с половиной тысячи долларов штука).
Счетчики получили известие, что вечером предыдущего дня группа средних кроншнепов в количестве 751 особи вылетела с места зимовки в болотах на побережье Вирджинии.
Когда мы сбились в кучу на ветреной пустоши, ветер принес запах кошачьей мяты. Солнце низко зависло над горизонтом, подсвечивая всё приятным ржаво-оранжевым светом: валуны на берегу испускали янтарное сияние. Когда ветер утих, а сумерки сгустились, воздух заполнила мошкара.
Мы смотрели вверх, и снова вверх, и снова вверх. Потом – вниз, на десяток чернозобиков, бродивших по воде у скал. Эти маленькие красно-бурые в черную крапинку птицы дежурили у границы прилива: отступали перед набегающими волнами и бросались вперед, когда волны уходили. Я делала зарисовки, а музыкант фотографировал. Время от времени чернозобики внезапно взлетали и начинали кружить над водой, описывая спирали. Мне понравилось, как они разворачивались, подбирая тех, кто отставал, двигались в сомкнутом строю, поворачивали, а потом разлетались в разные стороны, врассыпную.
Вдруг откуда-то сзади – вскрик: «Летят!» Мы побежали назад на наблюдательный пост, а воздух наполнился каким-то прерывистым свистом. Я увидела, как дрожащее пятно преобразилось в стремительную темную тучу: прямо у нас над головой пролетел косяк средних кроншнепов. Их заостренные крылья неустанно молотили по воздуху – какое целеустремленное прилежание. Они были так близко, что я не могла охватить взглядом всех. Но почувствовала, как это биение крыльев в унисон вибрирует у меня в груди.
Спустя несколько минут доброжелательный бородач по имени Альберт объявил окончательные результаты подсчета: 215. Цифра неплохая, и всё же – ведь теперь я знала, как мало у птицы шансов добраться из одного полушария в другое, да еще и благополучно – я невольно задумалась в этих голубоватых сумерках: где же остальные 536 кроншнепов?
Составленный Национальным Одюбонским обществом список «верхней двадцатки» широко распространенных птиц, численность которых в США сокращается с 1967 года:
1) виргинская американская куропатка;
2) вечерний американский дубонос;
3) шилохвость;
4) морская чернеть;
5) лесная гаичка;
6) восточный луговой трупиал;
7) речная крачка;
8) американский жулан;
9) полевая овсянка;
10) кузнечиковая саванная овсянка;
11) пуночка;
12) черногорлая пустынная овсянка;
13) жаворонковая овсянка;
14) обыкновенный гракл;
15) американская выпь;
16) охристый колибри;
17) жалобный козодой;
18) рогатый жаворонок;
19) малая голубая цапля;
20) воротничковый рябчик.
В мае я слышала от многих бёрдеров, что мы наблюдаем самую тревожную весеннюю миграцию за последние тридцать лет. Численность птиц заметно снизилась. У нас внезапно потеплело, а потом пришли ледяные холода. Нормальные ли это перепады? Может, просто неудачный сезон? Или примета чего-то более зловещего? Никто не мог ответить.
Иногда снижение численности – явление естественное и неизбежное. А иногда нет. Нужно отличать типичную уязвимость птиц (их гибель от банальных причин, потери в суматохе миграции) от более катастрофических заминок в пути, обусловленных тем, что вся окружающая среда находится в опасности.