Птицы небесные (сборник)

Наконец я вышел к Арзамасу и прошел к Дивееву. Долго я ходил кругом и около, показывая и простым людям, и священникам свою картонку, но никто ничего мне сказать не мог. И только около Оптиной пустыни повстречавшийся мне в лесу старый монах, посмотрев на мою картонку, спросил:

– А ушами ты слышишь?

Я кивнул головой. Он подумал, перекрестился и сказал:

– А ступай ты, мил человек, в Вологодскую губернию на реку Сухону к Великому Устюгу. Там в лесах около Коченьги ищи праведного старца Нила. Если он еще жив, то должен тебе помочь и от бесов твоих освободить.

Как только он это сказал, живот мой заходил ходуном, бесы всполошились, запрыгали там и стали срамно ругаться и проклинать старого монаха. Старик перекрестился и ушел от меня, а я обрадовался. Поскольку бесы перепугались, значит, вологодский старец жив и поможет мне.

Недолго думая, двинулся в сторону Великого Устюга. На Вологодчине уже чувствовалось дыхание приближающейся осени. Все же это Север – не то, что наша теплая Полтавщина, где у меня остался дом и жена. Поскольку деньгами у меня был набит целый чулок, я приоделся на барахолке, купил крепкие десантные ботинки и даже остановился в дешевой колхозной гостинице. Неудивительно, что меня, бродягу, заедали вши и, по этому случаю, я остригся наголо, снял бороду и посетил баню. Старую одежду я выбросил на помойку. Теперь оставалось главное: как найти старца? Но где его искать, сказать мог, пожалуй, только священник. Но в собор зайти я не мог, так как бесы сразу отнимали силу в ногах и я падал на землю или закрывали дыхание, если я пытался войти в храм Божий. Обосновался я около старейшего на Севере Гледенского монастыря в четырех километрах от Великого Устюга при слиянии двух рек: Сухоны и Юга. На мое счастье, после долгого ожидания, на Успение Божией Матери из монастыря вышел крестный ход. Несмотря на то, что бесы начали давить меня, я приблизился к нему и стал всем подряд показывать свою картонку с надписью: «Где мне искать старца-пустынника Нила?» И вот две добрые женщины рассказали, как до него можно добраться. Вначале я доехал до Коченьги, а потом лесной дорогой двинулся к старцу. На пути мне попадались небольшие лесные деревушки, где люди показывали правильный путь к отцу Нилу. Вскоре я добрался до лесной кельи старца. Это была небольшая изба с пристроенным к ней бревенчатым сараем. На мой докучливый стук в окно из избы вышел высокий благообразный старец явно постнического вида, с большой седой бородой, густыми кустистыми бровями, одетый в старый закапанный воском подрясник с широким кожаным поясом и наперсным крестом на груди. Отдав мне поясной поклон, он посмотрел на меня проницательным взглядом своих голубых глаз и сказал мне:

– Говори, чтобы я мог тебя видеть.

Я открыл рот и оттуда полилась густая матерная брань на старца и Святую Троицу.

– Так ты не один пришел, а вас, оказывается, целая компания, – с улыбкой сказал отец Нил. – А теперь молчи и терпи, если хочешь быть исцеленным от злокозненных бесов. «Сей род изгоняется постом и молитвой», – сказал наш Господь Иисус Христос.

Бесы при этом святом имени бурно запрыгали и заворчали в моем чреве.

– Раздевайся до трусов. Бери эту старую шубейку, миску для воды и пойдем в сарай.

Сарай был просторный и крепко сбитый, с деревянным полом. По сухому навозу было видно, что раньше здесь стояли кони. В бревенчатую стенку была вделана цепь с железным поясом на конце. Старец одел на меня этот пояс и замкнул его висячим замком. Налив в миску воды, он принес мне горсть разных сухарей. Потом из кельи он принес большие листы бумаги с крупно написанными на них молитвами и прикрепил листы к стене напротив меня.

– Чадо, – сказал он, – претерпевый до конца, той спасется.

С этими словами он ушел и запер двери. Итак, я был, как бешеный кобель, посажен на цепь, на воду и черные сухари. Я стал лаять, скакать и рваться на цепи. Мне показалось, что у меня даже вырос собачий хвост. Я бранился на старца и угрожал ему вырвать бороду. Воду я выпил, а сухари разбросал. В развешанные по стенам молитвы кидал сухим конским навозом. На этот крик пришел старец с кропилом и плетью. Встав на безопасное расстояние, он кропил меня святой водой, а потом доставал и плетью. Я немного утихомирился, а старец беседовал с моими демонами. Бесы кричали, что они хорошо устроились потому, что я вел свинский образ жизни: курил, пил водку, в церковь не ходил, в Бога не верил, да еще корчемствовал: гнал тайно самогон и продавал его пьяницам. Да еще кроме жены имел любовницу. Закопанная в могилу рубашка тут ни при чем и не имеет никакого значения. И соседка не ведьма, а такая же бесноватая баба, как и тот, в коем сидим. Хорошо сидим и не выйдем, а ты, старец Нил, не пугай нас. Видали мы таких и раньше. Бог за беззакония Филиппа попустил нам войти в него для его истязания. Вот и сидим в нем. Хорошо сидим! Будем мучить Филю, пока опять в петлю не залезет. На что старец ответил: