Птицы Великого леса

Он сел, вырывая руки из чужой хватки. Кто-то кинулся к нему, но Ежи легко оттолкнул его.

– Отдай.

Волхв выглядел удивлённым. На миг, на короткий миг, пока Ежи не вкусил его силу.

Она была такой сладкой, такой желанной. Она потекла по венам, расправила его плечи, наполнила грудь воздухом.

– Ежи, какого хрена?!

Но Ежи уже не понимал. Он потянулся к огню настолько же жадно, насколько отчаянно до этого пытался от него убежать. Он пил, но не мог насытиться. Он пьянел, не слабея, а лишь набираясь могущества.

Ох, как было то прекрасно.

Но медведь зарычал.

Ежи отлетел в сторону, ударился о стену, но даже не почувствовал боли. Он бросился на зверя, а тот замахнулся когтистой лапой.

– Нет!

Он очнулся, сидя на полу у печи. Дверь была снесена с петель, а на пороге стояли испуганная мать с незнакомой девчонкой. К печи прижимался Милош. Испуганный, растрёпанный.

– Что случилось? – спросил Ежи.

– Ты чуть не убил волхва, – прошептал растерянно Милош. – Ты вытянул всю его силу. Он обратился медведем и убежал.

– Я?

– Ты.

– Хлопцы, что же это такое? – Горица прижимала руку ко рту, лицо её было бледным, ни кровинки.

– Милош! – Ежи поднялся, удивляясь налитому силой телу, лёгкому, ловкому.

– Не подходи!

Брат отскочил назад, в дальний угол, в глазах застыл ужас.

– Что ты?

– Не подходи, – повторил он испуганно.

И Ежи вдруг ясно увидел, как что-то из его груди потянулось к Милошу чёрными длинными лапами. Он сам тоже пожелал подойти ближе, коснуться золотого костра.

– Ты светишься, – проговорил он заворожённо.

– Это мой дар. Ты видишь его?

Ежи кивнул, протирая ещё мокрые от слёз глаза. Кожа его была цела, ни ожогов, ни шрамов. Всё ему лишь показалось, пусть и ощущалось так правдиво.

– Но почему?

– Эта дрянь не убивает тебя, – растерянно сказал Милош. – Она убивает жизнь в людях, вытягивает силу из остальных.

Всё, что он говорил, пугало Ежи только больше. Он громко вздохнул, собираясь с мыслями.

– Я дышу, – вдруг осознал он и схватился руками за грудь, прислушиваясь к непривычным чувствам.

– Что?

– Я легко дышу, как никогда в жизни. А ведь раньше без снадобий у меня не получалось. – Ежи улыбнулся, страшась собственной радости.

От счастья он не смог сдержать улыбки, с надеждой посмотрел на Милоша, но тот только сильнее нахмурился.

– Гармахис так же тянет жизнь из других и становится сильнее.

– Кто такой Гармахис?

– Неважно, – Милош замотал головой. – Не подходи ко мне! – напомнил он, как только Ежи попытался сделать шаг. – Ты можешь ненароком убить меня.

– Но я не хочу, – развёл руками Ежи. – Я ни за что не причиню тебе вред.

– Ты хотел убить волхва? – зелёные глаза сощурились. – Вот именно. Ты хотел забрать его жизнь, Ежи. Тебе нужно срочно уходить из города. Срочно. Возьми сани, если лошади ещё живы, уезжайте с Горицей как можно дальше.

– Но мама…

– Милош, – позвала женщина. – Разъясни мне, что ж такое с моим Ежи?

– Он проклят.

Горица ахнула испуганно.

– Но таким образом, что ему вреда не будет. Но он может вытянуть силу из любого чародея.

– Ты должен ему помочь!

– Я не знаю, как. Я не могу сейчас. И, – он обернулся на Ежи, – я боюсь, что он убьёт меня, пусть и случайно.

– И что мне делать? – спросил юноша.

– Бежать подальше от Лисецка. Здесь Дара и волхв. Они будут искать тебя.

Ежи не знал, что сказать, что сделать. Если даже Милош не мог придумать, как поступить, как ему помочь.

– Что же, я теперь навсегда такой?

– Спроси Здиславу, ей лучше знать. Я хотел бы тебе помочь, но если я попытаюсь, ты убьёшь меня, сам того не желая.

Комната поплыла перед глазами.

– Послушай, я что-нибудь придумаю, – голос Милоша переменился, он попытался успокоить его, но Ежи видел, что он сам мало верил в свои слова. – Слышишь? Я скоро попаду в Великий лес, может, там есть ответы. Я найду тебя и постараюсь вылечить. Ты слышишь? Но сейчас я ничего не могу. Главное, что ты будешь жить. Это не убьёт тебя. Наоборот, спасёт.

– Значит, снадобья мне теперь не нужны?

– Нет. Эта дрянь… питает тебя. Но будь осторожен, не убей никого.

– А мама?

– Судя по всему, ты как Гармахис. Ты не опасен для обычных людей, только для духов и чародеев.

– Кто такой этот…

– Неважно.

Горица отстранила фарадальскую девчонку от себя и подошла к Ежи, широкой ладонью коснулась его заплаканного лица.

– Прости меня, сынок.

– Да ты что, ма? – он обнял её, уткнулся лицом в шею. Она пахла хлебом и потом.

Милош остался в стороне.

– Вам пора. Скажи, куда поедешь, чтобы я мог тебя найти.

Отстранившись от матери, Ежи постарался собраться с мыслями.

– На исходе русальньей седмицы я приду на Три холма. Там меня должна встретить Здислава.

– Буду там, – пообещал Милош.

Он прижался спиной к стене, когда Ежи и Горица прошли мимо. Ежи смотрел неотрывно ему в глаза, пятился, пока не переступил через порог.

Лошади были живы. Они стояли у крыльца, понуро опустив головы. Хлипкая изгородь у дома была снесена санями. Горица залезла внутрь первой, Ежи неуверенно взялся за поводья. Он прежде редко правил лошадьми.

Послышался топот. Милош выбежал на крыльцо.