Птицы Великого леса

Больше не задерживаясь, княгиня взяла сына за плечи, повела к выходу, постучала негромко, и ей тут же открыл здоровый скренорский воин.

Возможно, всё сложилось к лучшему. Куда тяжелее было бы договориться с троутоской Фиофано или своевольным Ярополком. Гутрун была северянкой и не верила в Создателя, она была женщиной, и с ней получалось легче найти общий язык. И теперь чародеи обрели новый дом.

– Это… достойный поступок. Ты заботишься о своих людях, точно князь, – неожиданно сказал Вячко.

– О, – игриво улыбнулся Милош. – Осталось только объяснить самим чародеям, что я их новый князь.

– Вот как, – хмыкнул Вячеслав. – Значит, они не догадываются, что ты построишь новую Совиную башню?

– И ещё они не догадываются, что я там буду главным, – скрывать самодовольство, что распирало грудь, становилось всё сложнее. – Но им некуда деваться.

– А как же лесная ведьма? Разве она не первее всех остальных?

– О, я умоляю! – скривился Милош. – Как Дарина будет управлять чародеями? Мы уже через седмицу затеем с кем-нибудь войну и сожжём случайно город. Нет-нет, пусть просто пугает наших врагов своим существованием. За главного буду я.

Ратиславия, Златоборское княжество

Третьяна шла рядом:

– Не страшно, лесная ведьма?

Дара промолчала. Что с того, что страшно?

По рыхлому снегу они ступали через бескрайнее поле. Далёкой высокой стеной стоял вдалеке Великий лес, и над ними парили птицы. Чёрными точками они виднелись в сером небе.

– Сколько сов, – удивилась Третьяна.

– Это не совы.

Вороны кружили над лесом. Ветер донёс их хриплые голоса:

– Кра! Кра!

Дара мрачнела всё больше с каждым шагом. Чародеи за её спиной шептались беспокойно, она знала, даже не глядя, что они оборачивались назад, на мельницу, гадали, не поздно ли вернуться.

Сколько раз проходила Дара этим путём от мельницы до леса? Сколько игр играла в этих полях? Сколько раз она взбегала наверх по холму у реки и смотрела, смотрела вдаль, всё ждала чего-то, кого-то.

Верно, однажды именно этой дорогой пронесла её мать из леса на мельницу, и вот Дара возвращалась.

Вороны как обезумели, завидев лесную ведьму. Они прыгали с ветки на ветку, летали низко, над самыми макушками сосен и кричали, кричали пронзительно на птичьем своём, языке. Дара не смотрела на них.

«За границу вам не пройти».

Над головой хлопали крылья. Лес затих, наблюдая со всех сторон. И ни одной совы, ни одного знака, что леший всё ещё правил во владениях Нави. Только вороны:

– Кра!

Дара ступала, не оборачиваясь, сквозь каркающий пронзительный плач, слушала хруст веток под ногами чародеев. Она невольно заметила, как осторожно, точно настоящая охотница, шла по лесу Третьяна.

А птицы кричали, кричали без устали, и от крика их раскалывалась голова.

– Кра!

– Дара!

– Кра!

Сугробы под сенью деревьев оставались высокими. Дорога была тяжела, и Дара запыхалась, когда среди чёрных стволов и тяжёлых колючих ветвей разглядела серый камень.

Домовина на границе стояла, окружённая соснами, точно стражами. Вороны держались в стороне от этого места. Их вопли остались где-то позади, за спиной.

– Это оно? – раздался встревоженный голос рядом. – Оно?

– Дом первых стражей, – ответил другой чародей.

Дара оглянулась на них, хмурясь.

Она знала, что внутри домовины было пусто, но тревога и трепет перед смертью не отступали. Лесавкам не нужен был дом, они бродили вольно по всей округе. Но скольких людей загубил лес, чтобы сохранить свои тайны? Дара привела ему ещё двух: себя и своё дитя.

Ей хотелось, чтобы кто-то остановил её теперь. Чтобы сестра схватила за руку, потянула домой:

– Мы что-нибудь придумаем, Дарка! Не соглашайся.

Чтобы Старый Барсук вздохнул:

– Ох, балда. Не дури, без тебя разберутся. О себе подумай, о дитятке.

Но за плечом её стоял незримый всем остальным Милош. Сотканный из её собственных страхов, чудовищно беспощадный, он произнёс:

– Так надо. Понимаешь? Дар?

Она медлила, желая оттянуть миг, когда будет уже слишком поздно повернуть назад. Из мыслей её вырвал голос.

– Не медли, – сказала Третьяна.

И Дара достала нож из-за пояса.

Вороны затихли.

Это было так резко и страшно, что Дара оглянулась, попыталась разглядеть чёрных птиц среди деревьев. Почему они замолчали?

– Нужна же жертва, чтобы пройти? Верно? Не медли, пока вороны не напали, – поторапливала Третьяна.

С чего бы им, чародеям, бояться обычных птиц? Нет, не для того прислала воронов пряха. Не для сражения.

Дара прикусила губу и перевела взгляд на домовину. Нож дрогнул в её руке, лезвие скользнуло по коже, и на ладони выступила кровь. Дара размазала её по заснеженному камню, прислушалась, затаив дыхание.

Задувал ветер над верхушками сосен, его дыхание долетело до земли, столкнуло снег с сосновых ветвей прямо им на головы. Дара прикрыла голову руками, съёжилась от холода.

– Тропа! – воскликнула Третьяна. – Смотрите, тропа!

В стороне, среди зарослей и поваленных деревьев из ниоткуда появился просвет. Леший приглашал их войти.

– Скорее! – выкрикнула Дара. – Идите по тропе, скорее, она скоро исчезнет.