Птицы Великого леса

– Он! – воскликнула она и подняла руки, точно в молитве.

Вторак оглянулся, а с ним всем остальные. Тревожный ветер пробежал по верхушкам сосен, потревожил всё живое. Из леса, из самой чащи надвигалось нечто могучее и древнее. Земля задышала громко, заохала протяжно под каждым его шагом. Из-за деревьев, из зарослей выглянули духи, призванные зовом их повелителя, склонились низко в поклоне, но глаз не скрыли, золотые огни устремились к небу, туда, где за верхушками деревьев таилось сердце Великого леса, его Хозяин.

Огромной тучей выше неба, выше леса он направлялся к источнику. И не было ему ни начала, ни конца. Он – весь лес и не может быть вне его.

Зелёно-бурый, хвойный, он пах смолой и мхом, холодным ветром и влагой ручьёв. Он пел сотней голосов птиц и ревел, как медведь. Он молчал, как лесная чаща, зловеще выжидая. Дара упала на колени перед ним, и у Вторака подкосились колени, и один за одним каждый из чародеев опустился на землю перед Хозяином. Все, кроме белой ведьмы. Она осталась в тени деревьев, скрылась от света, от людей, от бога. Она выжидала.

Тяжёлым стал воздух, раскалённым, точно в летний зной перед грозой. Тишина накрыла лес таким плотным покрывалом, что Дара закрыла уши руками. Внутри неё кричал голос женский, пронзительный, страшный. И со дна озера ему откликались сотни тысяч других голосов тех, кто пришёл из вод, тех, кто в них ушёл. Тех, кто был лесом и всё ему отдал.

Заухали совы над головой. Целой стаей они взвились к небу, закружили вокруг грозовой тучи. Все, кроме одной. Той, что прилетела вместе с лесной ведьмой. Той, что за ней следовала.

Она села на плечо к белой ведьме. Катша – Дара откуда-то узнала её настоящее имя – вздрогнула, рукой столкнула сову, и та упала на землю, встрепенулась рассерженно и снова взлетела.

Дара уже была не в силах оторвать глаз от совы. Все птицы одинаковы издали. Разве различишь их в сером небе? Но эта была иной. Эта была чужой. Дара видела её раньше ночь за ночью, день за днём. Это она следовала за ней из самого Лисецка.

Совы заухали, и лес ответил им гулом деревьев. Хозяин подступил ближе к озеру.

Долго он ждал своего. Пришло время забрать долг.

– Пожалуйста, не надо, – прошептала Дара. – Пожалуйста.

Она не слышала больше зиму, та осталась далеко за границами леса. У смерти не было власти в лесу. Но собственное тело Даре не принадлежало. Собственное тело боролось с ней.

И голоса, женские погубленные голоса плакали с глубины озера:

– Он забрал моего сына.

– Он отнял моё дитя.

– Он украл мою свободу.

Десятки, сотни, они стонали. Голоса их доносились со дна и из-под небес.

– Нет, нет…

Дара не желала это дитя, не ждала его. Она не хотела той силы, что подарил ей лес. Она ни о чём из этого не просила. Но почему она была в ответе за чужие жизни?

– Ты не должна платить, – прошелестел голос в её голове. – Ты не заслужила этого. Они. Они виноваты.

Кто? Дара не знала.

– Заставь их заплатить. Они. Они виноваты.

Голос шептал, бормотал без остановки, и Дара не могла ни слова разобрать, ни звука понять. Но внутри неё росло, множилось, разрасталось нечто чёрное, бурлящее, страшное, беспощадное. Из глаз катились слёзы. Горло сжималось. Она задыхалась.

– Заставь их заплатить.

И когда Хозяин ступил на поляну, Дара ударила.

Огненный зверь кинулся в воду, перескочил через чародеев и прыгнул прямо в середину озера. Пей!

Люди попадали один за другим. Дара стянула их нити вместе, в один узел. Пусть не может пока оборвать, но дайте ей серп в руки! Чародеи в её власти. Бесполезные, ничтожные. Они хотели силы? Она им не достанется.

– Твоей, твоей боли они хотели! Твоей крови! – шептал Ворон Даре, или это она сама себе шептала, сама с собой говорила? Тело принадлежало ей лишь наполовину.

Из золота и огня выпрыгнул её пламенный зверь, ярче солнца прокатился по берегу, и деревья запылали в пожаре. Лесная ведьма следила за ним, управляла, чтобы жарче загорелся лес, чтобы дым и пепел закрыли источник от Хозяина.

– Остановись! – белая ведьма вылезла из теней, подкралась сзади. – Дара, остановись! Ты убьёшь их всех!

– Так лучше убить моего ребёнка? Лучше убить меня?!

– Если ты не отдашь дитя, погибнет источник, – по земле поползла Катша, против ветра и огня. – Все духи погибнут! Весь лес. Морана…

Лес завыл от боли. Воды в озере вспенились, забурлили. Ручьи, что текли от него, загорелись ярко. Золото убывало. Нет! Нет! Оно было ей нужно!

Дара кинулась к берегу. Она не помнила, зачем желала заполучить то золото, но знала, что должна.

Она должна убить Хозяина. Для своей хозяйки. Для той, что ждала на границе леса.

Дара вбежала в воду, отпустила пламя на волю, случайно выпустила нити чужих жизней. Лесной пожар уже стремительно разгорался и без её помощи.

– Если Морана обретёт силу, люди погибнут. Подумай о них!