Птицы Великого леса

Другие, те, что не говорили ни по-ратиславски, ни по-рдзенски, молчали, наблюдали за ней с любопытством. Даре было неловко под их взглядами, но она стояла с каменным лицом, сжав кулаки, чтобы не застонать от боли.

– Все наши на месте, – продолжил Вторак. – Но Третьяна пропала, никто не может её найти.

– А Третьяна ли? – голос Дары задрожал от гнева. – Ведь её не так зовут?

Колдун неловко поёжился.

– Наверное, не так. Я не знаю её настоящего имени.

– А кто она такая?

– И этого не знаю.

– Эта Третьяна пыталась убить меня, а ты ей помогал, – прорычала Дара.

– Она пыталась спасти всё вокруг, как и ты, госпожа лесная ведьма, – виновато произнёс Вторак. – Просто делала она это неумело, не знаючи. Да и кто из нас понимает, как вести себя в Великом лесу? Мы многое видели в вольных городах, но такое – никогда.

– Она вернётся?

Вторак пожал плечами, а Дара и сама уже знала ответ на вопрос. Ведьма ушла искать княжича Вячеслава, только он её теперь беспокоил. Да и вряд ли она желала снова встретиться с лесной ведьмой, которую так легко обманула.

Белоглазая ведьма могла менять обличья. Она встретилась Дарине сначала рыжеволосой Нежданой, а после осиротевшей Третьяной. Кто знал, может, она и теперь была среди чародеев? В неразберихе, творившейся минувшей ночью, она могла забрать себе новое лицо.

Дара покосилась по сторонам, пытаясь прочитать в их глазах тайну, угадать, за чьим лицом теперь скрывалась белоглазая ведьма.

Дом Третьяны пах кровью оттого, что ведьма убила его хозяев. Домовой боялся её, он всё видел, всё знал. И пол, и стены той избы пропахли кровью, потому что тело настоящей Третьяны так и осталось в подполе. Быть может, все беды, что случились с Дарой и Весей в Лисецке, были из-за несчастной Третьяны? Быть может, неуспокоённый дух проклял девушек, поселившихся в её доме?

– Садись к огню, госпожа, – позвал с почтением Вторак.

Он обращался к Даре чуть иначе, чем прежде. Все вокруг смотрели на неё иначе. Как и раньше, словно на диковинное чудо. Но теперь в их взглядах читались и страх, и почтение, и уважение перед силой. Будь Дара чуть больше похожа на свою сестру, она бы поверила, что увидела в их взглядах восхищение.

– Вы не бежите от меня, – произнесла она удивлённо. – Неужели не боитесь?

Молодая чародейка по имени Млада улыбнулась, и стало видно, что вместо передних зубов у неё дыра. Она чуть согнула голову в полупоклоне.

– Мы видели, как ты остановила пожар, когда стала совой, и как ты прогнала зиму, мы всё поняли, госпожа лесная ведьма. А потом Хозяин разрешил нам испить из источника.

– Ты теперь Старшая сова, как чародейка из былины, – добавил с улыбкой чародей, звавшийся Вадимом.

Дара потупилась под его взглядом. Не зря народ не любил чародеев: она чуть не уничтожила Великий лес, а это вызвало у них восторг и даже любовь, больную и извращённую, как и всё, чего касались золотые искры заклятий.

Она присела на поваленное дерево рядом со Втораком, поджала ноги. Вадим поспешил стянуть с себя валенки и предложил ей: лишней пары обуви ни у кого не было, но, к счастью, сила источника позволяла легче переносить холод.

– Так что теперь будет? – спросила Дара, обуваясь.

Остальные растерянно молчали. Вторак достал поварёшку из котелка, с неё капало прямо на землю.

– Мы надеялись, это ты нам скажешь. Что теперь будет?

Дара приоткрыла рот, не зная, что сказать, и вдруг заметила, как остальные повернулись в сторону, туда, откуда пришла она сама. К костру приблизился Милош. Он обернулся в шкуру, держал её обожжёнными руками, склонил голову низко, так, чтобы длинные волосы прикрывали правую щёку.

– Вы все отныне чародеи новой Совиной башни, – произнёс он. – Вы служите Великому лесу и его Хозяину, а после него ратиславскому князю.

– Чародеи не могут служить никому, – нахмурилась беззубая Млада. – И вчера мы все поклялись лешему, что будем охранять его лес. Он дал нам силу!

– Княжичу Вячеславу мы обязаны жизнью, – напомнил Вторак. – И свободой. Лесной Хозяин не даст вам ни золото, ни безопасность. Можете, конечно, совсем спрятаться в лесу, только вы быстро одичаете здесь, питаясь одними грибами.

Вторак был верен княжичу Вячеславу, он привёл чародеев из вольных городов, но было очевидно, что к нему никто не желал прислушиваться. Все смотрели на Милоша.

– Так что ты предлагаешь? – спросила его Дара.

– Мы построим себе дом здесь, в Великом лесу, – ответил Милош. – Мы будем новыми стражами Великого леса, но и свой долг перед князем исполним. Тогда он будет защищать нас от Охотников, а мы Ратиславию от её врагов. Чародеи старой Совиной башни служили только себе, и это погубило их. Они забыли об источнике своей силы и о том, как сильно ненавидели их обычные люди. Нельзя повторять их ошибок. Мы признаем над собой власть и леса, и князя, чтобы выжить. Мы сделаем Хозяина и князя нашими равными союзниками. Мы будем хитрее.

Ратиславия, Златоборск

Байстрюк. Слово ненавистью и презрением горчило на языке. Не княжич, не сын, не брат. Байстрюк.