Птицы Великого леса

– Думаешь, я доверю тебе Совиную башню? Это моя затея, а не твоя, даже не надейся, что станешь тут одна всем управлять.

– Я всё-таки Старшая сова.

Милош помотал головой, тихо смеясь. Светлые волосы упали ему на лоб. Он прикусил губу, посмотрел на Дару задумчиво, пристально и вдруг сделал шаг назад.

– Прощай, лесная ведьма, – сказал он и развернулся, пошёл прочь от золотого озера, пошёл так быстро, словно сам не верил, что вернётся.

– Возвращайся, – хотела крикнуть Дара, но прошептала едва слышно, и сама испугалась своего жалобного голоса, своего дрогнувшего сердца.

Чародеи покидали Великий лес. Хозяин проложил им тропу до границы.

Дара осталась, слушая, как стихал гул голосов за деревьями. Долго она просидела у воды, так долго, что кожей и костями, всем своим существом прочувствовала одиночество. Она осталась одна в безлюдном лесу. Вокруг были только звери и духи, но даже они держались стороной от лесной ведьмы.

Дара прошла к деревьям, коснулась ствола сосны и решила всё-таки попробовать.

– Пропусти меня к мельнице.

Зашумели кроны деревьев, перешёптываясь с ветром. Дара вскинула голову, разглядывая верхушки сосен.

Не теперь. Лес пока её не отпустит.

Дара останется, как и обещала. Она принесёт жертву, которой не желала, чтобы лес продолжал жить, чтобы так же шумел и пел, приветствуя весну. Чтобы журчали ручьи, чтобы несли свои воды к реке, по полям мимо мельницы на самой опушке Великого леса и дальше, к шумному городу. Чтобы зажили раны, чтобы жизнь продолжалась, а зиме всегда приходила на смену весна.

И после, когда будет уплачен долг, Дара придумает, как дальше жить.

Эпилог

Все легенды о поисках похожи на эту…

Главное в них – найти внутреннее я…

«Лавондисс», Холдсток Роберт

Лисецкое княжество

544 г. от Золотого рассвета, месяц кветень

Дым вздымался над полем. Жгли тела. Плотью пахло сладко, душно, тошно.

Милош вылил воду из баклажки себе на руку, умылся, стирая грязь и гарь с лица. Он привык к этому запаху и теперь почти не замечал. Он не слышал стонов умирающих и больше не пытался исцелить каждого, кого встречал. Он перешагивал через покалеченные тела и шёл дальше. К воеводе.

Вячеслав со своими товарищами ждал наверху, на холме, где развевалось златоборское знамя: золотое дерево и медведь. Не было больше старой Ратиславии, не осталось и её кайла, окружённого солнечными лучами. Новый князь отправил войско под знамёнами своих предков.

В стороне ещё гремел гром. Милош видел, как молнии ударяли в землю. Чародеи Великого леса убивали яростно, безжалостно. Никто не желал смерти степному войску больше, чем бывшие рабы Дузукалана. Поначалу это ужасало. Со временем Милош и к этому привык.

В первый раз, когда он увидел чародеев в бою, то потерял дар речи и сам чуть не попал под удар острого кривого меча. Его спас Вторак: воин Дузукалана упал, как подкошенный, и долго выплёвывал собственные внутренности, пока не умер. Так бывшие хозяева научили сражаться чародеев, так степняки теперь сами умирали. Верно, в том была справедливость. Но Милоша тогда стошнило.

Тех чародеев, что ещё оставались под властью Дузукалана, убивали быстрее, но тоже без милосердия.

– Останься я среди них, – сказал как-то Вторак, – так был бы благодарен… если бы смог хоть на мгновение думать и чувствовать по собственной воле, а не по приказу жрецов.

Милош не ответил. К тому времени, когда они столкнулись с рабами-чародеями, он уже перестал носить с собой сумку с лечебными травами. Он исцелял только тех, кто успевал дожить до вечера. Тогда он проходил по лагерю, заживлял раны и забирал боль. Золото в крови с каждым днём сильнее затухало. Нужно было сохранить его для следующего дня, следующего боя, для себя. Но раненые не понимали этого. Они не знали, как работали чары, и часто просили о невозможном.

– Оживи моего брата, господин чародей. Он только что умер. Потрогай, он ещё тёплый. Создателем заклинаю, помоги.

– Руку, верни мою руку, господин чародей. Она у меня с собой, в мешке. Я не могу без неё, у меня пятеро детей, я же пахарь, господин чародей. Пришей обратно руку!

Верно, к лучшему вышло, что Дара осталась в лесу. Её сердце было и без того чёрствым.

Первой на холме у шатра Милош заметил Чичак. Жена воеводы стояла одна, в отдалении от служанок и мужа. Чары сияли в её груди, но она делала вид, что не знала об этом. Ни разу за всё время она не выдала себя, даже когда Горыня, дядька Вячеслава, умирал, она не помогла. Милош и другие чародеи вернулись слишком поздно.

Заметив Милоша, Чичак только кивнула ему в знак приветствия. Она смотрела вдаль, туда, где за дымом и серым туманом гудел затихающий бой.

Основная битва уже закончилась. Чародеи отправились в погоню. Воевода собирал остальное ополчение, чтобы двинуться с поля боя дальше.

Милош нашёл Вячеслава у самого шатра. Он сидел вместе со Стрелой и Небабой, все трое обедали.

– Какие вести, чародей? – спросил Вячеслав.