Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1

«Возмущение бесчеловечного злодея, – писал Фейервар графу Чернышеву[641], – в здешнем краю так опасно, что я не мог преминуть ваше сиятельство об оном уведомить. Видно, что злодей нечаянно своей хитростью и силою Ивану Андреевичу Рейнсдорпу к распоряжению все способы отнял, потому что по линии ни один командир от его превосходительства о сем нечаянном случае предложения не получал и всякий по получаемым нечаянным известиям уведомлялся, и доколе по линии стали справляться, оный злодей весьма усилился. Всех казаков и башкирцев приводит к колебанию, киргизы опасны, и настоящего предводителя [у нас] нет. Мы подобны здесь стадам без пастыря: всякий старается, да ничего не успевает, а неприятель между тем усиливается. Одним словом, велика есть здесь опасность и требует скорой помощи. Покорно прошу ваше сиятельство отправить в самоскорейшем времени надежного генерала, который бы мог своим авторитетом и распоряжением здесь порядок завести и общественного злодея истребить».

Скорейшая и сильнейшая помощь Оренбургу, по мнению Фейервара, была весьма нужна, «ибо если сей общественный злодей, – доносил он[642], – вскорости истреблен не будет, то может так усилиться, что после принуждено будет большою силой его искоренять, а между тем много тысяч невинных людей, крепостей и жительств разорить не преминет».

Сосредоточивая войска в Троицкой крепости и сознавая, что Уйская и Верхнеяицкая линии остаются без защиты, Фейервар просил генерал-поручика Деколонга оказать ему помощь и занять эти линии сибирскими войсками[643]. Не ожидая приказания сибирского губернатора Чичерина, Деколонг тотчас же двинул 14-ю легкую полевую команду из Петропавловской (Святого Петра) крепости, 10-ю легкую полевую команду из Омска и 11-ю легкую полевую команду из Ямышевской крепости.

Отправляясь сам в Троицкую крепость, Деколонг сообщил Рейнсдорпу о движении полевых команд и спрашивал, не прикажет ли он бригадиру Корфу не выступать из Озерной крепости к Оренбургу, чтобы, дождавшись прибытия полевых команд, действовать совокупными силами против мятежников. При энергическом наступлении сил этих было, конечно, достаточно для того, чтобы разогнать сборище Пугачева и восстановить спокойствие. Но, не ограничиваясь этим и желая еще более обеспечить успех, Деколонг приказал выступить к Оренбургу 12-й легкой полевой команде из Усть-Каменогорска и 13-й полевой команде из Кузнецка.

Прибыв в Троицкую крепость, Деколонг получил уведомление от Рейнсдорпа, что он вовсе не имеет нужды в его полевых командах, что в самом непродолжительном времени, «уповая на милость Божию», как скоро соберутся оренбургские войска, он, губернатор, «над злодеями атаку учинит», и, следовательно, командированные из Сибири войска ко времени этой атаки «поспеть уже не могут». Рейнсдорп предписал Деколонгу расположить его войска в Орской и Троицкой крепостях и охранять эти пункты. Бригадиру же Фейервару за то, что он требовал присылки войск из Сибири, оренбургский губернатор сделал строгий выговор и писал, что все его требования почитает за излишние[644].

Такое распоряжение Рейнсдорпа удивило Деколонга. Он видел, что содействие его неприятно оренбургскому губернатору и что Рейнсдорп желает за собою одним сохранить славу разбития мятежников и усмирения волнений. Исполняя распоряжение губернатора, Деколонг приказал отряду генерал-майора Станиславского[645] занять Орскую, а отряду секунд-майора Зейферта[646]Верхнеяицкую крепость, в окрестностях которой башкирцы производили грабежи. Несмотря на то что отряды эти шли все время форсированными маршами и в двадцать дней сделали более 800 верст, они пришли в полном порядке и готовые двинуться далее.

В ожидании прибытия остальных команд Деколонг оставался в Троицкой крепости и, видя по общему ходу дел, что волнения в крае не могут быть скоро подавлены, принял меры к заготовлению продовольствия, запасов коего вовсе не было[647].

В таком положении и безо всякой деятельности сибирские войска оставались довольно долгое время. Сначала Рейнсдорп не желал воспользоваться их прибытием, а потом, когда признал необходимым их содействие, то не мог уже дать знать о своем затруднительном положении, так как был окружен со всех сторон мятежниками, и все сообщения с Оренбургом были прерваны.

Глава 21