Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1

Приближение Пугачева к Оренбургу. – Воззвание его к гарнизону. – Неудачные вылазки из города. – Прибытие подкреплений к самозванцу. – Расширение района волнений. – Происшествие в Верхнеозерной крепости. – Грабежи киргиз-кайсаков. – Помещики покидают свои имения. – Отправление Хлопуши на заводы для возмущения рабочих. – Бомбардирование Оренбурга. – Письмо Падурова. – Указ Пугачева Оренбургской губернской канцелярии.

В пятницу, 4 октября, Пугачев оставил Сакмарский городок и, двинувшись вниз по реке Сакмаре, ночевал вблизи Оренбурга, при Камышевой озере. Здесь, с присоединением к нему жителей Бердинской слободы, в которой считалось до 200 дворов, силы самозванца простирались до 2360 человек с 20 орудиями, при которых было несколько зарядов и до 10 бочек пороха[648].

Считая невозможным со столь незначительными силами овладеть городом, Пугачев 5 октября, в одиннадцатом часу утра, перешел к реке Яик на так называемые казачьи луга, находившиеся от города в пяти верстах. Отсюда самозванец направился к Оренбургу и, желая устрашить защитников и показать им свои силы более значительными, чем они были на самом деле, Пугачев растянул свою толпу в одну шеренгу. «И так устроясь, – показывал он впоследствии[649], – пошел к городу и остановился на горе в тех мыслях[650], чтобы городским меня, а мне их видно было».

В Оренбурге ударили тревогу: гарнизон стал по местам, а остальное население с ужасом ожидало появления самозванца; «все жители представили себе смерть, – пишет очевидец[651], – и был великий плач и неутешное рыдание». Но скоро население стало успокаиваться: самозванец не двигался вперед, и лишь смельчаки из его толпы появились в форштадте не более как в 15 саженях от городского вала. Рейнсдорп приказал сделать несколько выстрелов из орудий и зажечь предместье города, «ибо, – доносил он, – тот форштадт великую опасность предъявлял, что доказать может построенная на краю того форштадта каменная церковь во имя Св. Георгия, которая с поруганием употреблена ими была вместо пушечной батареи».

В тот же день казак Иван Солодовников подъехал к городу и, ущемив в колышек бумагу, воткнул его в землю, а сам ускакал. Бумага эта содержала в себе воззвание самозванца, обращенное к гарнизону.

«Сим моим именным указом, – писал Пугачев[652], – регулярной команде повелеваю: как вы мои верные рабы, регулярные солдаты, рядовые и чиновные напредь сего служили мне и предкам моим, великим государям императорам Всероссийским, верно и неизменно, так и ныне послужите мне, законному своему великому государю Петру Федоровичу, до последней капли крови, и оставя принужденное послушание к неверным командирам вашим, которые вас развращают и лишают вместе с собою великой милости моей, придите ко мне с послушанием и, положа оружие свое пред знаменами моими, явите свою верноподданническую мне, великому государю, верность, за что награждены и пожалованы мной будете денежным и хлебным жалованьем и чинами. Как вы, так и потомки ваши первые выгоды иметь в государстве моем будете и славную службу при лице моем служить определитесь. Ежели же кто, позабыв свою должность к природному своему государю Петру Федоровичу, дерзнет сего именного моего повеления не исполнить и силою моего оружия в руки моего верного войска получен будет, тот увидит на себе праведный мой гнев и казнь жестокую».