Пугачев и его сообщники. 1774 г. Том 2

Воздержанность была необходима П.С. Потемкину во многих случаях, и в особенности в тогдашнем его положении. Последующие события познакомят нас с его характером и деятельностью, а здесь припомним, что, приехав в Казань и не зная, что делается кругом, он уверял всех, что город совершенно безопасен; что он сам погибнет, прежде чем допустит мятежников атаковать его; что выйдет к ним навстречу хотя бы и с 500 человек. Пугачев явился, а Потемкин не вышел ему навстречу, хотя имел в своем распоряжении 450 человек пехоты и 200 конницы. Он выслал в авангард 80 человек, а сам предпочел укрыться за рогатками и затем отступить в крепость. Там собралось более тысячи человек защитников, но и с ними П.С. Потемкин не надеялся отбиться. Обещая в случае крайности застрелиться, он ставил свою жизнь в зависимость от прибытия Михельсона, которого отряд был далеко менее числа защитников крепости, но который не побоялся атаковать инсургентов и явился действительным избавителем Казани от дальнейшего покушения неприятеля.

Глава 16

Победы, одержанные подполковником Михельсоном над мятежниками. – Формирование преследующих отрядов. – Переправа Пугачева через Волгу. – Положение края в оборонительном отношении. – Опасение, что самозванец двинется на Москву. – Меры к обеспечению Первопрестольной столицы.

Наступала ночь. На Арском поле, впереди пушек, были поставлены на колени все пленные. Возвратившись из города, самозванец объявил им прощение, приказал отвести в сторону, а для Софьи и ее детей поставить особую палатку возле своей. Некоторые из ближних к нему спрашивали, что это за женщина?

– Это друга моего, донского казака Емельяна Ивановича, жена, – отвечал Пугачев.

Узнав, что прибыли казанские татары с подарками, самозванец уселся в кресла и торжественно принимал дары. В лагере в это время развели огни, привезли из города 15 бочек вина, разобрались по полкам и началась попойка. Пугачев сам разъезжал по стану и благодарил людей; говор и песни не умолкали до полуночи[593]. Только одни капониры не принимали участия в общем веселье и валялись под пушками, так как им приказано было быть готовыми на случай тревоги, которая последовала весьма скоро и была вызвана приближением отряда Михельсона.

Торопясь настичь мятежников, Михельсон 6 июля переправился через реку Вятку и, несмотря на многочисленные препятствия при переправах и потерю времени при восстановлении мостов, он все-таки вечером 11 июля был всего в 65 верстах от Казани. Покормив лошадей, не более трех часов, он в час пополуночи, 12-го числа, выступил и, пройдя верст десять, получил известие, что Пугачев разбил отряд Толстого и что еще на рассвете, 11-го числа, выступил из деревни Чипчиково, находившейся всего в 35 верстах от Казани. Несмотря на усталость лошадей, Михельсон продолжал движение и, будучи в 45 верстах от города, услышал уже частые орудийные выстрелы. Верстах в тридцати от Казани отряд остановился не более как на час времени, чтобы дать вздохнуть людям и лошадям. Во втором часу пополудни он выступил далее и на пути узнал, что мятежники взяли город и зажгли его: «Великий дым, – доносил Михельсон, – который ежечасно умножался, мне довольным был доказательством».

В 14 верстах от Казани Михельсон получил донесение от авангардного начальника, что в семи верстах от города, неподалеку от села Царицына, вся толпа самозванца построилась к бою. Зная, что у Пугачева не менее 12 тысяч человек, подполковник Михельсон, несмотря на малочисленность своего отряда, не превышавшего 800 человек[594], и на утомление от продолжительного похода, решился немедленно атаковать мятежников. Выйдя из леса, Михельсон думал сначала атаковать неприятеля с двух флангов, но, видя многочисленность толпы, переменил план и решился ударить в центр боевого расположения, чтобы разрезать неприятеля пополам и потом бить по частям. В центре была поставлена Пугачевым самая сильная и лучшая батарея. «Злодеи, – доносил Михельсон[595], – меня с великим криком и с такой пушечной и ружейной стрельбой картечами встретили, какой я, будучи против разных неприятелей, редко видывал и от сих варваров не ожидал». Приняв сам начальство в центре, подполковник Михельсон приказал небольшим отрядам: майора Дуве обойти левый, а майора Харина – правый фланги неприятеля.