Пугачев и его сообщники. 1774 г. Том 2

Одновременно с этим князь Голицын, переправившись с своим отрядом через Волгу, двинулся по Иргизу, торопясь к Яицкому городку, чтобы не дать возможности самозванцу вновь усилиться казаками[872]. Он отправил двух казаков на Узени «с таким наставлением, чтоб они, нашед там главного варвара и предъявя ему свою преданность, вступили в его сообщество единственно в том виде, дабы, пользуясь сим предлогом, могли возыметь удобный и безопасный случай преклонить первейшего его любимца, яицкого казака Перфильева, к поимке и умерщвлению его[873].

На пути князь Голицын получил рапорт полковника Иловайского, что он, соединясь с майором Бородиным, прибыл в Покровскую слободу и, получив достоверное сведение, что самозванец намерен скрыться на Узенях, идет его отыскивать и преследовать[874].

Подойдя к урочищу Чертоплинскому, находившемуся на реке Большом Узене, Иловайский и Бородин узнали от разных лиц, что казаки отправляются прямо в Яицкий городок и намерены связать и выдать самозванца. Это известие было немедленно сообщено всем отрядным начальникам и на этот раз вполне оправдалось.

Глава 24

Преследование Пугачева. – Воззвание П.С. Потемкина кабардинцам. – Переправа Пугачева на левый берег Волги. – Совещание, куда идти. – Заговор казаков против самозванца. – Скитание по степи. – Благотворная деятельность капитан-поручика С. Маврина в Яицком городке. – Воззвание П.С. Потемкина к казакам и жителям взволнованного края. – Выдача Пугачева и доставление его в Яицкий городок.

Победа, одержанная Михельсоном у Сальникова завода, поставила Пугачева в безвыходное положение. Лишившись большей части своих сообщников, он был окружен почти со всех сторон правительственными войсками. Михельсон выслал для преследования самозванца кавалерийские партии. Со стороны Астрахани подходили к Красному и Черному Ярам легкая полевая команда, 300 человек гарнизонных солдат, 450 человек астраханских и красноярских казаков и полковник князь Дондуков, с оставшимися верными калмыками.

По распоряжению астраханского губернатора Кречетникова отряд этот должен был занять Красный и Черный Яры и охватить непрерывными разъездами всю степь до Элтонского озера и Гурьева городка[875], и, наконец, 6 сентября, как мы видели, переправился через ту же реку прибывший к отряду графа Меллина генерал-поручик Суворов. Он приказал князю Багратиону с его отрядом подойти к Царицыну, расположить свои посты между Камышином (Дмитриевском) и Черным Яром, а семь гусарских эскадронов поставить около Голубинской станицы для охранения переправ через Волгу[876]. «Обнимайте бдением вашим, – писал ему Суворов, – Кубань, Дон и калмыков, воображая себе побег Пугачева, могущий быть и к Тамани».

Предположения, что Пугачев будет стараться теперь пробраться на Кубань и поднять там казачье и горское население, заставило генерал-майора П.С. Потемкина отправить к кабардинцам премьер-майора Горича с воззванием и приглашением поймать самозванца.

«Уповая на верность вашу, – писал П.С. Потемкин кабардинским владельцам[877], – поелику предки ваши всегда верными пребывали российскому императорскому двору и ваше сиятельство сохранили верноподданническую должность к службе всемилостивейшей государыни, отправляю я сей лист к вам, чтобы вы посланному от меня г. Горичу, служащему императрице и самодержице всероссийской в победоносной армии премьер-майором, чинили всякое вспоможение против бунтующего донского казака Емельяна Пугачева, принявшего дерзостно звание покойного государя Петра III.

Я обещаю по данной мне власти от ее императорского величества каждому, кто сего злодея и бунтовщика поймает и приведет живого, дать награждение 30 тысяч руб., не мешкая ни минуты; кто его убьет и привезет тело его – дать 5 тысяч руб. Всем же тем, кто пребудет в верности князьям кабардинским и черкесам, – медали и грамоты, для вечной им чести».

Горич не доехал до Кабарды; он возвратился с дороги в Казань, лишь только узнал, что самозванец находится в руках правительства[878].

Разбитый под Сальниковым заводом, Пугачев бежал с толпой не более 400 человек по направлению к Черному Яру[879]. Опасаясь, чтобы Михельсон не настиг бегущих, яицкие казаки бросали изредка по дороге платье и деньги, надеясь, что регулярные команды, увлекшись добычей, не будут так быстро преследовать.

Верстах в 17 от Черного Яра самозванец остановился и призвал к себе сотника астраханского казачьего войска Василия Горского.

– Вот, друг мой, – говорил ему Пугачев, – мы все растерялись, хлеба у нас нет, как нам быть?

Горский молчал, не зная, что отвечать.