Пуля

Но как только мы включили видеозапись, никто из нас уже не беспокоился по поводу того, что могла бы натворить Валентина. Нас больше волновало то, что сделали прошлой ночью несколько вампиров. Мы сидели на трех компьютерных стульях перед большим плоским монитором и смотрели шоу ужасов в хорошем насыщенном цвете. Некоторые вещи не предназначены для высококачественного изображения. От этого они становятся только хуже. Логово вампиров находилось под землей, куда вел короткий пролет с каменными ступенями. Казалось, по некоторым стенам сочится влага. Первое тело лежало у подножия лестницы, куда еще падало немного солнечного света сверху. Первые тела были явными жертвами вампиров с аккуратными следами от укусов по обеим сторонам горла, на запястьях, сгибах локтей, внутренней поверхности бедер, под коленями. Плохо было лишь то, что следов было слишком много. Ни один человек не мог накормить столько вампиров за одну ночь и остаться в живых.

— У них столько же укусов, как у тебя и кое-кого из наших оборотней, — заметил Никки, — Почему тогда мы не умерли?

— Прежде всего, потому, что оборотней труднее убить, — отозвалась я.

Еще больше тел просто валялось вдоль стен и в середине туннеля. Они лежали прямо там, где упали. Никто не потрудился убрать тела. Вампиры убили их и бросили, преследуя следующую жертву.

— Они собирались выпить этих людей досуха, — произнес Дамиан. Он неподвижно застыл рядом со мной. Я не знала, беспокоило ли его то, как я отреагирую, если он коснется меня, пока мы на все это смотрим, или его взволновал вид этих укусов, и он не хотел, чтобы я об этом догадалась.

— Так, еще раз, почему мы не умерли? — спросил Никки.

— Жан-Клод с помощью ардера наполнил нас энергией, поэтому Любовник Смерти не смог поживиться нашими смертями, — ответила я.

— Укусы становятся более беспорядочными, — произнес Дамиан таким же застывшим голосом, как и его тело в кресле рядом со мной.

Он был прав. Следы укусов больше не напоминали небольшие аккуратные колотые ранки. Кожа вокруг укусов была порвана. Шея очередного мужчины с одной стороны была полностью разорвана; кровь вытекла. На засохшей крови были видны следы.

— Никки, останови тут.

Он нажал мышкой на паузу.

— Они даже не пытались на нем кормиться, — заметил Дамиан.

Я наклонилась вперед и указала на экран.

— Здесь действительно есть отпечатки коленей, как будто тот, кто вырвал ему горло, становился на колени, чтобы вытекающая кровь лилась на него?

— Думаю, да, — промолвил Дамиан.

— Возможно, — сказал Никки.

— Запусти снова.

— Ты имеешь в виду, с самого начала?

— Нет, только последний фрагмент.

Камера снова начала продвигаться вниз по коридору. Чья-то внутренняя часть бедра была разорвана, между ногами собралась кровь, как в ужасной пародии на роды. Слишком много крови, но затем камера переместилась, и я увидела вторую женщину тоже с разорванной шеей и бедром. Кровь обеих женщин стеклась вместе в узком коридоре. У полиции и людей, работающих на месте преступления, не было никакой возможности не вступить в кровь. Нужно было либо идти по ней, либо остановиться.

Я видела, что оператор какое-то время не мог принять решения, что делать дальше. Камеру направили вниз, затем вверх по коридору, где ее свет выхватил еще несколько бледных, обнаженных тел. Он или она, все-таки пошел через месиво крови и тел. Дальше было то же самое, до самого конца коридора.

Выдохнув, я поняла, что не заметила, как затаила дыхание. На самом деле, мне не хотелось смотреть эту передачу о вампирской резне, потому что именно ее мы и видели. В следующей комнате дела обстояли не лучше. Единственным утешением было то, что я не присутствовала там лично. Как бы ни было ужасно это видео, увидеть все вживую было бы еще хуже. Хорошо, что среди маршалов было достаточно истребителей вампиров, так что меня вызывали больше для консультаций, чем для того, чтобы быть главным стрелком. Я была очень рада передать часть этой дерьмовой работы кому-то другому.

Камера прошла через дверной проем, и дальше все напоминало сцену из фильма про Дракулу: Князь Тьмы среди пыточной порнографии и киношной резни. Там было так много тел, что сначала все казалось просто массой темных очертаний, поскольку мой разум не мог все это осознать. Увиденное походило на картинки Валентины; ум не хотел этого воспринимать. Человеческий мозг довольно хорош в самозащите и иногда отказывается воспринимать подобное в тщетном усилии спасти остатки разума от того, что видят глаза. Но смотреть на это было моей работой.

— Ничего себе, — прошептал Никки.