Читаем Пункт третий полностью

– Получил, что надо, и вали, – отвечала кудрявая красотка. – Стану я еще по ночам к каким-то сучкам таскаться. Премия, бля. Насмешил.

Неожиданно вспыхнувший свет пришел на помощь отчаявшемуся капитану. Рассмотрев как следует его жалкое растерянное лицо, Людка выругалась и стала натягивать валенки.

– Проводишь, – приказала она, – до дома этого гребёного.

– Провожу, конечно, – не веря своему счастью, согласился капитан. – Хоть на руках отнесу. И вообще – в долгу не останусь, не думай.

Они вышли из дома и двинулись в сторону зоны; Виктор Иванович нежно обнимал свою спасительницу, желая отвести от нее подозрения в любой, кроме любовной, связи с ним.

На крыльце дома приезжих сержант Крысанова столкнулась со сменщицей, провожавшей своего бойца.

– Эта – где? – мрачно спросила Людка.

– Спит, – ласково отвечала разомлевшая от любви девушка. – Ее как раз будить надо.

– Сама разбужу, – сказала Крысанова.

Александра Юрьевна спала так, будто не собиралась просыпаться никогда вообще. Дыхание ее было коротким, а лицо бледным; на ней громоздилась куча шерстяных одеял.

– Эй, жива, подружка? – позвала ее Людка. Рука спящей была холодной и влажной. Людка потрясла ее за плечо. – Эй, подъем.

Александра Юрьевна не шевельнулась.

– Валька, Валька, – закричала Людмила Сергеевна, – иди скорей, посмотри.

Заключив, что состояние Александры Юрьевны походит скорее на тяжелый сон, чем на легкую смерть, девушки принесли снега и стали прикладывать его к лицу спящей. Мерзкие холодные струйки потекли ей за шиворот, и, поняв, что спасения нет, она заворочалась и открыла глаза.

– На поезд не собираешься? – жестко спросила Крысанова. – Остаешься, что ль?

Александра Юрьевна встала и потащилась к двери, чтоб покурить и поскорее прийти в себя.

– Ладно, куда пошла, здесь кури, – разрешила сержантша. – Валь, чаю сделай.

За чаем завязался разговор, и вскоре Людмила Сергеевна поняла, что сидящая перед ней девушка – типичная обманщица и шпионка; Валька же, простая душа, решила, что у приезжей не все дома. Александра Юрьевна не смогла ответить ни на один существенный вопрос; она не представляла даже, что и почем можно купить в Москве, и, желая вывернуться, лгала глупо и неловко.

– Да у меня стипендия только, – объясняла она, вцепившись пальцами в горячий стакан и отводя глаза. – Я и не интересуюсь, чтоб не расстраиваться. А косметикой вообще не пользуюсь – не идет.

– Хорошая – всем идет, – наставляла ее Валя, все более убеждаясь в правильности своей догадки. Вообще-то, и раньше можно было сообразить, что нормальная в такую даль к чужому мужику не потащится.

– А продуктов ему тоже на стипендию накупила? – спросила безжалостная Людмила Сергеевна. – Рыжая рассказывала – и икра там была, и апельсины, и шоколадки заграничные.

Приняв эту бескорыстную зависть за тонкий намек, Александра Юрьевна стала обшаривать рюкзак. В длинном боковом кармане завалялся жалкий, помороженный накануне лимон.

– Больше ничего нет, – сказала Александра Юрьевна, чувствуя себя последней скрягой. – Передать разрешили не по весу, а вообще все – что было. Капитан ваш распорядился, тот, что меня выгнал.

В разговоре образовалась гнетущая пауза. Девушки умирали от любопытства, Валька – от себя, а Людмила Сергеевна – по заданию, но спросить, кем же на самом деле приходится ей Рылевский, не решались.

– Если что надо, напишите, я вышлю, – предложила Александра Юрьевна, чтобы прервать молчание.

Валя отыскала мятый листок и принялась писать. Губы ее шевелились, лицо стало совсем простеньким и счастливым.

В коридоре хлопнула дверь; послышались голоса.

– Я тебе деньги сразу пришлю, не думай, – говорила Валя, записывая адрес. – И вообще, в долгу не останусь.

– Сюда не приводи, – приказала Людмила Сергеевна. – Ну, иди, иди, люди ждут.

Наедине с Крысановой Сашке стало совсем тоскливо.

– Расписание пойду узнаю, – сказала она, поднимаясь.

– Сядь, – остановила ее сержантша. – Мое расписание лучше: в час электричка на Пермь идет, а там самолет. Утром дома чай пить будешь.

– Спасибо, – сказала Александра Юрьевна, – а как с билетами?

– Улетишь, – пообещала Людка. – Сейчас свободно. А если еще что-нибудь ему передать хочешь – давай, потом отблагодаришь.

– Не надо, – отвечала Александра Юрьевна, с удовольствием вспоминая наставления чечена. – Не надо, да и нечего, все уже отдала.

– Может, записку, – тихо предложила Людмила Сергеевна, – может, не договорили чего, а?

– Не надо, – повторила Александра Юрьевна.

– Боишься? Не доверяешь, да? – тонко отыграла Людка. – Так и скажи, чего там. Я-то к тебе со всей душой, помочь хотела. Думаешь, не понимаю, что дело-то ваше трудное?..

Открытость сержантской души почему-то доконала Александру Юрьевну. Она вырвала страничку из блокнота и начала писать медленно, останавливаясь и обдумывая каждое слово.

4

Виктор Иванович долго рассматривал непонятные строчки, потом осторожно нагрел записку над плитой; тайнописи не было. Впрочем, на это он и не рассчитывал: Полежаева писала в открытую, при Людке.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Оптимистка (ЛП)
Оптимистка (ЛП)

Секреты. Они есть у каждого. Большие и маленькие. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит. Жизнь Кейт Седжвик никак нельзя назвать обычной. Она пережила тяжелые испытания и трагедию, но не смотря на это сохранила веселость и жизнерадостность. (Вот почему лучший друг Гас называет ее Оптимисткой). Кейт - волевая, забавная, умная и музыкально одаренная девушка. Она никогда не верила в любовь. Поэтому, когда Кейт покидает Сан Диего для учебы в колледже, в маленьком городке Грант в Миннесоте, меньше всего она ожидает влюбиться в Келлера Бэнкса. Их тянет друг к другу. Но у обоих есть причины сопротивляться этому. У обоих есть секреты. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит.

Ким Холден , КНИГОЗАВИСИМЫЕ Группа , Холден Ким

Современные любовные романы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Романы
Белые одежды
Белые одежды

Остросюжетное произведение, основанное на документальном повествовании о противоборстве в советской науке 1940–1950-х годов истинных ученых-генетиков с невежественными конъюнктурщиками — сторонниками «академика-агронома» Т. Д. Лысенко, уверявшего, что при должном уходе из ржи может вырасти пшеница; о том, как первые в атмосфере полного господства вторых и с неожиданной поддержкой отдельных представителей разных социальных слоев продолжают тайком свои опыты, надев вынужденную личину конформизма и тем самым объяснив феномен тотального лицемерия, «двойного» бытия людей советского социума.За этот роман в 1988 году писатель был удостоен Государственной премии СССР.

Владимир Дмитриевич Дудинцев , Джеймс Брэнч Кейбелл , Дэвид Кудлер

Фантастика / Проза / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Фэнтези