Пурпурный. Как один человек изобрел цвет, изменивший мир

Уильяму Перкину было всего одиннадцать лет, когда Гофман опубликовал свою теорию, но прочитал он ее, только когда поступил в Королевский колледж в 1853 году. Вскоре юноша понял важность этой мысли. «Я был достаточно амбициозным, чтобы захотеть поработать над этим исследованием», – вспоминал Перкин. И еще больше его мотивировало случайно высказанное спустя три года замечание Гофмана, что изобретение искусственного хинина теперь уже не за горами. Чего он не понимал, так это что видимая простота составляющих частей лекарства так тщательно прятала скрытую сложность его строения. «Удачный эксперимент», к которому стремился его ментор, не удалось провести, или, по крайней мере, все произошло не так, как он ожидал.

Глава 4 Рецепт

Она сказала, что сделает это, и, ей-богу, в четверг она так и поступила. Будучи первой женщиной-секретарем штата Миссури, Джуди Мориарти изменила цвет книги руководства штата на… мов.

Для тех, кто не знает, это нежный оттенок пурпурного.

«Мне нужен был цвет, который характеризует меня и делает заявление, – писала Мориарти, представляя новое руководство штата. – Это хороший вкус, и в нем много красоты».

Почтовое отправление в Сан-Луис, 1994 год

В первые месяцы 1856 года Гюстав Флобер начал писать «Мадам Бовари», Карл Бехштейн открыл фабрику фортепиано, в литейном цеху Уайтчепела набросали планы создания колокола Биг Бена, а королева Виктория учредила крест своего имени. Во время пасхальных каникул того года Август Гофман на короткое время вернулся в Германию, а Уильям Перкин – в свою лабораторию на верхнем этаже в лондонском Ист-Энде. Домашняя мастерская юноши состояла из маленького стола и нескольких полок для склянок. В камине он соорудил печку. Здесь не было проточной воды или доступа к газу, и освещали комнату только старые стеклянные спиртовые лампы. Это была лаборатория любителя, коллекция грязных колбочек и пробирок и базовых химикатов энтузиаста. В комнате стоял запах аммиака. Стол, за которым работал Перкин, был покрыт пятнами от пролитых на него результатов предыдущих экспериментов и, скорее всего, чернил. Его окружал интерьер из картин и первых фотографий, кувшинов и кружек и других домашних безделушек, которые казались такими же неуместными в лаборатории, как и хрупкие кристаллы соды в любом другом доме в этом наполненном дымом жилом районе. Неожиданное место для самых романтичных и важных мгновений химии.

Оглядываясь назад, Перкин описывал свои действия беззаботным тоном: «Я пытался превратить искусственную основу в естественный алкалоид хинина, но в ходе эксперимента вместо бесцветного хинина получился красноватый порошок. Желая объяснить этот результат, я выбрал другую основу более простого состава, то есть анилин, и в этом случае получил совершенно черную субстанцию. Ее я очистил и высушил, и в сочетании с винным спиртом она дала пурпурную краску».

В действительности открытие в то время одной якобы простой молекулы редко могло оказать сильное влияние на развитие науки и всей промышленности. Из комнаты в доме его отца открывался вид на корабли в лондонских доках, а также на железную дорогу Лондона и Блэкволла – вдохновляющая картина путешествий и прогресса. Но взгляд Перкина вдаль не показал ему будущего, он не увидел фабрик в Ланкашире в 300 километрах отсюда, которые скоро будет шуметь под аккомпанемент его изобретения.

Химия была простой и включала тогда популярный метод «добавления и вычитания»: найти соединение, которое похоже на то, что ученый пытается создать, в этом случае Перкин выбрал аллилтолуидин и использовал два стандартных процесса – дистилляцию и окисление, чтобы изменить эту формулу, добавив кислород и убрав водород (в форме воды). Это был наивный маневр.