Пурпурный. Как один человек изобрел цвет, изменивший мир

Несколько лет спустя первые попытки регулировать состав пищевых продуктов в Нью-Йорке привели к страху перед применением анилиновых соединений в качестве красителей. Чаще всего они использовались в сосисках, варенье, кондитерских изделиях и выпечке. Сам Перкин оказался вовлечен во все это, так как один американский репортер обвинил его в отравлении собственного народа. «Мне бы не хотелось принимать чью-то сторону в этом деле, – говорил он. – Скорее всего, имело место неправильное использование анилиновых красок в пищевых продуктах. В действительности я знаю, что это так. Но одно несомненно: количество анилиновой краски, необходимой для окрашивания пищи настолько мало, что даже если бы использовали столько же стрихнина, он был бы таким же безвредным».

Медаль Перкина (Science Museum/Science & Society Picture Library)

Краски Перкина путешествовали по миру на почтовых марках. Когда в середине 1860-х годов Американская гражданская война стала причиной серьезного дефицита хлопка, красильщикам пришлось искать новый рынок. В Ланкашире компания «Робертс, Дейл и K°» добилась значительного прогресса, когда их химик Генрих Каро установил отношения с лондонской фирмой Томаса Де-ла-Рю, печатающей банкноты и марки.

В 1863 году Хьюго Мюллер, находясь у Де-ла-Рю, выразил интерес к использованию красочного лака цвета мов, чтобы заменить ненадежные кошенилевые краски. Мюллер работал с Юстусом фон Либихом в Германии, и Август Гофман порекомендовал ему съездить к Де-ла-Рю. Неизвестно, почему Мюллер обратился к Каро, а не к Перкину за поставкой мова (возможно, просто из-за общего языка), но он был явно доволен результатом. «Эти цвета так великолепны, что я постараюсь их использовать», – писал Мюллер Каро в июле 1863 года. Через год несколько анилиновых красок, включая фиолетовый Гофмана и анилиновый черный, уже использовались для окрашивания марок за полпенни, пенни и шестипенсовик. Возможно, анилиновая краска позже применялась для печатания «Черного пенни»[48], и Перкин гордо отметил в своей речи 1887 года, что его мов использовали с 1881-го, чтобы отправлять письма и любовные послания по всему миру. Эти марки были в ходу до конца правления королевы Виктории, и их сняли с производства только 31 декабря 1901 года. Но наверное, это было последнее коммерческое использование оригинального цвета мов.

* * *

Освободившись от работы на заводе, Перкин снова вернулся к лабораторным исследованиям и добился большого успеха. Между 1874-м и своей смертью в 1907 году он опубликовал более шестидесяти научных статей, по большей части касающихся вращения в магнитном поле и молекулярной структуры огромного количества химических соединений, которые становились все более полезными. Он работал над проблемой горения при низких температурах, снова рассмотрел состав первых красок и перешел от цвета к запаху. Его племянник Артур Уотерс помнил аромат фиалок, исходящий из лаборатории, хотя сначала Перкин разработал синтетический кумарин, запах, ассоциируемый со свежескошенным сеном и диптериксом душистым (бобами тонка).

На протяжении всей карьеры Перкина в промышленности от него и коллег до конца века ускользал один цвет, оставаясь Святым Граалем синтетической красильной промышленности. Наверное, то, что его впервые синтезировали в Германии, было неизбежно, и открытие этой формулы предсказуемо стало возможным благодаря специфической химической реакции, которую начали активно использовать в Садбери.

Натуральный индиго получали из растения Indigofera tinctoria, произраставшего, в основном, в Индии, где его приготовление и использование впервые описал для европейских торговцев Марко Поло. Оно попало в Верону и Лондон в тринадцатом веке, но было дороже синили и использовалось чаще всего в качестве пигмента для красок художников. Но в шестнадцатом веке, когда голландцы и британцы открыли торговлю в Ост-Индии, индиго стал соперничать с другими товарами за место на торговых кораблях.

Несколько европейских стран запретили «цвет дьявола» из-за его влияния на местное производство синили, но Англия с энтузиазмом начала торговлю с собственными колониями, и этот краситель стал очень модным в текстильной промышленности как Парижа, так и Лондона. К 1770 году Великобритания импортировала почти миллион фунтов индиго в год с плантаций в Бенгалии и Южной Каролине. Век спустя в Индии было уже 28 000 фабрик по его производству, окрашивающих в синий форму моряков, флаг Соединенного Королевства и серые армейские кители. Никто и представить не мог будущую революцию – получение новых синтетических веществ.