Пушкин. Духовный путь поэта. Книга вторая. Мир пророка

Пространство и время в пушкинских текстах организованы не по принципу целесообразности, она появляется уже как следствие, как локализация изначальных пространственно-временных характеристик. В этой локализации возникает эффект сжатия пространства и времени, они пребывают в некой точке Х как потенция их дальнейшего развития. Это как точка будущего взрыва — куда разлетится эта галактика, неизвестно, но все это уже присутствует в данной точке. В ней также дается в состоянии будущего развития вся предполагаемая история движения народа и государства. Но в ней также сохранена вся предыстория народа и государства. Этот хронотоп больше чем гениальное прозрение художника как назад, так и вперед, это некое сосредоточение бытийных сущностей этноса, явное исчисление его параметров.

Историческое, семейное, лично-бытовое, космически-природное, мифологическое, психологическое, художественное — все характеристики времени существуют у Пушкина Остановиться на каком-то одном из них невозможно, это аннигилирует другие его аспекты. Процесс воплощения хронотопа у Пушкина носит симультанный характер, поглощаясь в эстетическом модусе.

Пространство у писателя также многоформатно, оно не сводится ни к двум, ни к трем его характеристикам. Это природно-космическое пространство, историческое, чувственно-эмоциональное, личное, семейное, этническое, мифологическое. Оно организовано по принципу сочетаемости и согласованности.

В конце творческой жизни хронотоп у Пушкина приобретает некую универсальную полноту, достигая предельного синтеза. Субъективность различных аспектов времени и пространства, хронотопа в целом, снимается универсальной объективностью, где не остается места доминированию и торжеству частных аспектов хронотопа. Он становится максимально античным, в нем частное, субъективное не то что опровергнуто и отвергнуто, но просто не имеет никакого существенного значения. (Это подтверждается всем с в о д о м его последних работ: философско-медитативной лирикой, в которой есть прямое подражание а н т и ч н о с т и, «Капитанской дочкой», которая представляет собой шедевр русской прозы и которая по ясности, простоте и завершенности художественного высказывания также обладает непревзойденной высотой античного мировосприятия. Наконец, это его абсолютно в Тацитовом ключе создаваемые записки о Петре I). Над всем этим торжествует некое мгновение сотворенной и одушевленной вселенной, в которой равномерно распределены смыслы и знания, достигнуто равновесие этой разбегающейся художественной вселенной, — основной, космической. Такого величия в истории мировой культуры достигали только немногие произведения искусства. Хронотоп текстов Пушкина адекватен реальному хронотопу.

В определенном смысле время и пространство, вопроизведенные Пушкиным во всей совокупности его текстов, стали сакральными, поскольку сами его произведения в их единстве стали неким завершенным и многомерным по смыслу историко-культурным мифом.

Литература и комментарии

1. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М., 1975.

2. Михайлов А. В. Проблема стиля и этапы развития литературы нового времени // Теория литературных стилей. Современные аспекты изучения. М., 1979.

3. Бахтин М. М. Время и пространство в произведениях Гете // М. М. Бахтин. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

4. Автор имеет в виду, что существенной онтологической частью миросозерцания человека русской культуры было отношение к пространству, прежде всего к физическому, нескончаемому русскому пространству, — из любой точки которого, куда угодно «скачи, не доскачешь» (известный рефрен русских сказок). Это пространство, которое как бы и не имело своей определенности — границ, своего горизонта: оно везде начиналось и нигде не кончалось, — временным образом организовывалось через круговые слои времени — природные, бытовые, церковные. Эти круги как матрица накладывались на каждый отрезок существования людей и в целом народа, постоянно повторяясь. Более серьезные временные события, вроде нашествия татар, княжеской междуусобицы, эпидемий, неурожая — также вписывались в этот бесконечный цикл повторения одного и того же.

Пушкин, без сомнения, обладает европейской временной шкалой измерения текущей жизни, но при этом тонко чувствует и временную архаику русского сознания. Тем самым он опредмечивает категорию времени для русской культуры, после чего становится возможным появление «Войны и мира» Льва Толстого.

Стоит еще раз заметить, что гоголевские произведения — они все в н е в р е м е н и. Что такое «Мертвые души», как не вариант русской «Одиссеи», где герой перемещается от одного «мертвого» персонажа к другому, от одной «мертвой души» к другой, а автор совершенно не сообразует его движение с какой-то временной парадигмой: так было в с е г д а…

«Раскаяние» и «покаяние» в мире Пушкина. Некоторые вопросы религиозного сознания поэта