Пушкин и декабристы

Кандидат Московского университета, чиновник Министерства государственных имуществ Евгений Иванович Якушкин впервые познакомился со своим отцом в возрасте двадцати шести лет, когда отправился в сибирскую командировку. Оба душевно сошлись, будто отца не арестовали за два месяца до рождения сына, будто детство, отрочество и юность младшего прошли на глазах у старшего. Друзья Ивана Якушкина, сочлены «Ялуторовской республики», особенно Иван Пущин, Матвей Муравьев-Апостол, Евгений Оболенский, становятся ближайшими, родными людьми для молодого, яркого, умного прогрессивно мыслящего Якушкина-младшего (в меньшей степени, но тоже тепло и дружески они сошлись со старшим тремя годами сыном. И. Д. Якушкина Вячеславом, также, по существу, узнавшим отца лишь теперь). При первом же знакомстве в 1853-м возникает пушкинская тема. Гость удивительным образом соединял разные линии жизни

195

и памяти, которые вели от Пушкина к Пущину в течение прошедшей четверти века; он - живой вестник живой русской жизни, с приветом от родных, знакомых, с рассказом о действительно главных общественных, литературных новостях, в числе которых видное место занимала увеличивающаяся посмертная роль Пушкина (одиннадцать «пушкинских статей» Белинского; первое научное издание сочинений Пушкина, только что начатое П. В. Анненковым, с которым молодой Якушкин знаком и близок).

Пущин, И. Д. Якушкин и другие ссыльные убеждаются на очень сильных примерах, что Пушкин «второй раз» молод и необходим для нового поколения. Евгений Якушкин, взгляды которого были вполне на уровне родительских, оказался необыкновенным почитателем и знатоком пушкинской поэзии (сам признавался, что знал наизусть много пушкинских стихов, еще не умея читать). Вероятно, он сообщил (или обещал переслать) ялуторовским ряд неизвестных им, в частности, неопубликованных пушкинских строк. В ту встречу И. И. Пущин, мы точно знаем, еще раз повторил свой рассказ о Пушкине. Прощание с Е. Якушкиным, возвращавшимся в Москву, как можно догадываться, сопровождалось своеобразным договором между ним и Пущиным об обмене пушкинскими и разными другими новостями. Конечно, не случайно, что после отъезда Евгения Якушкина ялуторовцы начинают усиленно вспоминать: Евгений Иванович был инициатором, даже своеобразным соавтором большей части декабристских мемуаров, и здесь его влияние приобретает, между прочим, и особенный, «семейный» характер, потому что в том же духе уже давно воздействует на своих Якушкин-отец. Еще 17 марта 1847 года он писал Пущину: «Одно только беспрестанное внимание к прошедшему может осветить для нас будущее; я убежден, что каждый из нас имел прекрасную минуту, отказавшись чистосердечно и неограниченно от собственных выгод, и неужели под старость мы об этом забудем? ¹»

Иван Якушкин начинает и в ближайшие годы завершает свои замечательные «Записки…». Его товарищи, признавая в нем «первое перо» ссыльной колонии, сообщают ему ряд сведений о событиях, которые они видели, а он - нет. Так рождается важный очерк «Четырнадцатое декабря», несомненно, записанный И. Якушкиным со слов

¹

Якушкин, с. 296.

196

участников - Пущина и Оболенского; воспоминаний И. Якушкина об Александрине Муравьевой, согласно записи Евгения Якушкина, также являются совместным трудом его отца и Пущина (завершен 26 декабря 1854 года) ¹.

Обещание, данное Пущиным в 1853-м и подтвержденное в 1855-м - самому написать о Пушкине, - было выполнено в 1858-м. Но до этого должны были произойти существенные исторические перемены.

Пожалуй, впервые после попытки Лунина в 1830- 1840-х годах перед ссыльными была поставлена задача, которую они и прежде осознавали, но теперь - громко заявленная как насущная общественная потребность. Задача - написать, оставить воспоминания о своем деле и своем времени.

В тот самый период, когда в России растет возбуждение в связи с крымскими поражениями и появляется все больше «подземной литературы» - раздается также эхо из Западной Сибири.

В этой связи письма Е. Якушкина за 1854-1855 годы весьма знаменательны. 30 июня 1854 года он отправляет в Ялуторовск Пущину послание, которое дойдет до места 1 августа:

«Недавно отправил я Вам план Царского Села - Н. В. ‹Басаргину› портрет Киселева, Е. П. ‹Оболенскому› портрет Филарета ‹…› Разумеется, Вы за это ничего мне не должны, так же, как и за памятную книжку Лицея, которую я Вам обещал подарить, хоть Вы это и забыли» ²

.

Пущин отвечает 6 августа 1854 года:

«Получил Вашу посылку. Нашел в ней, между прочим, план Царского Села и с удовольствием рассматриваю давно знакомые места, которые много изменились и расширились с тех пор, как мне по некоторым обстоятельствам не удавалось там побывать» ³.

Впоследствии Е. И. Якушкин не раз откажется принимать от декабристов деньги за доставку вспомогатель-

¹ Якушкин, с. 167-171; ЦГАОР, ф. 279, № 12.