Пушкин — либертен и пророк. Опыт реконструкции публичной биографии

Представляется, что ответ на этот вопрос нужно оставить исследователям творчества Байрона, нам же необходимо осмыслить значение этого «странного сближения» исключительно для самого Пушкина, а это должно стать темой отдельного исследования. Сейчас же отметим, что в 1827 году, в контексте работы на «Стансами», Пушкина привлекло в драме Байрона активное противопоставление двух царствований: «покорителя стихий», основателя Вавилона, сильного и властного Нимврода и «не совладавшего со стихиями», мягкого и пассивного Сарданапала. Естественно, первый ассоциируется с Петром Великим, а второй с императором Александром.

Соотнесение Петра со строителем Вавилонской башни Нимвродом сильнее всего обозначенное Пушкиным в «Медном всаднике»[320], также объясняет, откуда в черновиках произведения, писавшегося буквально в те же дни, что и «Медный всадник», — в «Сказке о золотой рыбке» — вдруг появляется образ Вавилонской башни:[321]

Воротился старик к старухе… Перед ним вавилонская башня. На самой верхней на макушке Сидит его старая старуха (III, 1087).

Об одной пушкинской мистификации

История о том, когда и при каких обстоятельствах Пушкин уничтожил свои «‹Автобиографические записки›» (далее: АЗ), существует в двух разных авторских версиях. Одна из них появилась приблизительно в 1830 году, когда, вступая в очередной этап работы над автобиографической прозой, Пушкин писал:

В 1821 году начал я свою биографию и несколько лет сряду занимался ею. В конце 1825 года, при открытии несчастного заговора, я был вынужден сжечь сии записки. Они могли замешать многих и, может быть, умножить число жертв. Не могу не сожалеть о их потере; я в них говорил о людях, которые после сделались историческими лицами, с откровенностью дружбы или короткого знакомства. Теперь некоторая театральная торжественность их окружает и, вероятно, будет действовать на мой слог и образ мыслей (ХII, 310)[322].

Другая версия о том, как поэт уничтожил АЗ, была записана П. И. Бартеневым со слов П. В. Нащокина и тоже восходит к Пушкину:

Послан был нарочный сперва к псковскому губернатору с приказом отпустить Пушкина. С письмом губернатора этот нарочный прискакал к Пушкину. Он в это время сидел перед печкою, подбрасывал дров, грелся. Ему сказывают о приезде фельдъегеря. Встревоженный этим и никак не ожидавший чего-либо благоприятного для себя, он тотчас схватил свои бумаги и бросил в печь: тут погибли его записки и некоторые стихотворные пьесы, между прочим, стихотворение «Пророк», где предсказывались совершившиеся уже события 14 декабря[323].

Как видим, обе версии дают разные даты уничтожения АЗ; первая относит это событие к концу 1825 года («при открытии несчастного заговора»); вторая датирует его 3 сентября 1826 года, то есть днем прекращения Михайловской ссылки. Это расхождение побудило исследователей отвергнуть обе даты, названные Пушкиным, и предложить взамен свои. Так, Б. В. Томашевский полагал, что Пушкин уничтожил свои АЗ в 1826 году, не уточнив, однако, в какой именно момент[324]. Я. Л. Левкович сузила временной промежуток, когда были уничтожены АЗ, апрелем и августом 1826 года[325]. И. Л. Фейнберг утверждал, что АЗ были уничтожены в конце 1825 года[326].

Противоречия в пушкинских высказываниях о творческой истории его АЗ не сводятся к путанице в датах их уничтожения. Пушкинское утверждение о том, что он работал над АЗ «несколько лет сряду» начиная с 1821 года, вызывает сомнение. На основе других известных нам документов представляется, что начало работы над АЗ следует отнести не к 1821-му, а к осени 1824 года. Так, в письме брату, отправленном во второй половине ноября 1824 года, Пушкин сообщает:

Знаешь ли ‹мои› занятия? до обеда пишу записки, обедаю поздно (XIII, 120).